На самом деле не верилось, что этот мир тоже существует всегда – это был другой мир, если не ехать в поезде, его было совсем не видно. Наверное, ей просто было непонятно, что это всего лишь другой город. Ведь слово «город» придумали взрослые.
Это понятно только взрослым.
Им понятно, что есть другие города, существующие одновременно с тем, что можно увидеть, с их городом. И есть города, о которых пишут в книжках, выдуманные или древние города, которых на самом деле нет. Впрочем, есть, но только в книжках. Из всего того, чего нельзя увидеть, одно и на самом деле есть на свете, другое – выдуманное.
Виточка еще не разбиралась в таких сложных взрослых вещах, и ей были одинаковы и те люди, что нарисованы в детских книжках, и те, от которых приходили письма и к которым уходили поезда.
Чем, к примеру, отличается тот мир, в который они ехали на поезде, от того мира, о котором ей читали книжки со сказками? И от тех миров, что находятся где-то в давних временах, в детстве взрослых, которые так любили свои воспоминания. Все это не существовало в Виточкином поле зрения, все это нельзя было увидеть, и часто казалось, что все это не существует вообще. Точнее, сложно было понять, что именно из этого всего на самом деле на свете есть.
Как и огромная Виточкина семья – не более реальная для Виточки, чем все написанные в книжках миры и бабушкино детство – кроме того времени, когда можно было с помощью поезда попасть в другую реальность. Поэтому она привыкла, что в поле зрения, т.е. на самом деле, у нее есть бабушка с дедом, собака со щенками, коты, попугаи, цветы, Санька, школа, все соседи и невообразимое количество потусторонних миров. Разобраться в которых, можно сказать, нельзя. Без потусторонних миров Виточка себя не представляла с детства.
Когда она все пыталась все пыталась расспросить об этом бабушку, но бабушка ничего не понимала и только говорила, что Виточка – большая фантазерка, и что других миров никаких нет. И что у взрослых людей такие рассуждения могут быть признаком шизофрении, а шизофрении бабушка боится. Виточка никогда не видела шизофрению и не боялась ее.
В то, что других миров нет, Виточке все равно не верилось – ведь бабушка только долго рассказывает, чем отличается город от страны – причем все это все равно непонятно, а вот рассказать о том, куда подевались все принцессы, не может. А дед совсем недавно читал ей сказку Пушкина: «В той норе, во мгле печальной…» – это так красиво!
И Виточка уже третий день думает о том, как это красиво – умирать. И что хорошо, если бы все, кто умирает, умирали для красоты, понарошку – и потом воскресали, как в той сказке. Но Виточка уже была большая, и знала, что так не бывает, а поэтому никому такого не говорила – она уже знала, что люди очень расстраиваются, когда кто-то умирает, а те, кто умирает, исчезают куда-то насовсем.
Конечно,