Фотография была небольшая, и я сунул её в карман. В остальных ящиках не было ничего интересного.
Я продолжил осматривать комнату. Мне удалось обнаружить то, что я смутно надеялся найти. Около платяного шкафа на полу лежал полиэтиленовый пакет, чем-то заполненный. Когда я вытряхнул вещи на пол, то увидел джинсовые штаны и рубашку.
Я стоял, глядя на брендовые джинсы от фирмы Dolce Gabbana и рубашку той же фирмы с двумя карманами, валявшиеся на полу.
Я оставался неподвижен несколько секунд, затем почувствовал, как по моей спине пробежал холодок. Я нагнулся, поднял их и внимательно осмотрел. Я видел их достаточно часто. Они принадлежали Фёдору. Я помнил, что на его теле отсутствовала одежда.
Неожиданно в тиши коттеджа на первом этаже громко хлопнула об стену распахнутая ударом дверь. У меня чуть сердце из груди не выскочило. Затем мужской голос прокричал: – Лариса!
Я узнал этот голос. Это был Виктор Астахов.
Я схватил джинсы, скомкал их и сунул в платяной шкаф, потом осторожно прикрыл дверцу.
Бесшумно двигаясь, я выскользнул из спальни. Я подкрался к перилам площадки и осторожно выглянул вниз. Никого не было видно. Заиграла громко музыка, затем послышалось пение известной певицы. Я стоял, не шевелясь и выжидал. Не хотел я показываться на глаза Астахову. Пение внезапно оборвалось, и тишина показалась мне ещё пугающей, чем шум. Я стоял в полуметре от перил, снизу меня не должно было быть видно. И это было хорошо, ибо я внезапно увидел Астахова, стоявшего в дверном проёме холла. Я попятился назад. Потянулась долгая изматывающая пауза, во время которой Астахов стоял неподвижно. Он склонил голову набок, как будто к чему—то прислушивался. Я затаил дыхание. Сердце учащённо колотилось в груди. Он медленно прошёл на середину холла и остановился, широко расставив ноги, упершись руками в бока и уставившись на лестницу. Он был грозен, с бычьей шеей, крупными чертами лица, красивый какой-то животной красотой. На нём была сиреневая сорочка и серые брюки. На вид он был силён, как бык. Сравнительно долго он стоял, уставившись как раз туда, где я прятался. Я был уверен, что он не мог меня видеть. Опасаясь привлечь его внимание, я не смел пошевелиться.
Внезапно он закричал: – Давай, топай сюда, пока я тебя оттуда не скинул!
И я, как ни в чём не бывало, сошёл вниз. А что мне оставалось делать? Драться? Мы были разных весовых категорий. С другой стороны Астахов преградил мне путь на выход. Надо учитывать ещё одно обстоятельство: меня нельзя было назвать слабаком, ведь я в прошлом боксёр, но здесь исход боя был предрешён заранее. Такой исполин должен обладать большой силой. И перемещаться он умел стремительно – я видел, как он вышагивал к центру холла. Но я был оптимистом и не унывал.
Я спустился по лестнице. Он усмехнулся, обнажив ровные белые