– И куда пошли?
– Туда же.
– За Юлей и Кирой побежали?
– Нет, не за ними. Просто пошли в ту сторону. Быстро.
– А в чем они были одеты?
– Ну, куртки… С капюшонами.
– С капюшонами?
– Ну да, в капюшонах они были все!
(Наверное, те, которых муж одной из теток видел).
– А как быстро они вышли? Прямо сразу?
– Нет, не сразу… Мы с Тёмкой пошли к мусорным бакам кошек кормить, а когда возвращались, они и выскочили.
– Много времени прошло? Долго вы их кормили?
– Не знаю… – с удивлением воззрился ребенок на тетку, пытаясь сообразить. Людмила Петровна осознала, что вопрос дурацкий: счастливые часов не наблюдают.
– А кто-нибудь еще из ребят был в то время во дворе?
– Нет, только нас с Тёмкой выпустили. Грязно же. Мокро.
– А потом?
– Потом – ничего… Ну, потом еще тётя Дуня пробежала, как ненормальная. А потом вы пришли.
– А как бегают ненормальные?! Не так, как нормальные?
– Она бежит-бежит, потом остановится и руку к сердцу прижмёт – задыхается. И все бормочет. На диету ей пора.
О, боже! Она не только философ. Ей и проблемы диетологии не чужды. Если уж она и была ослицей, то ослицей крайне наблюдательной. И вообще, разносторонне развитой!
– Ну, спасибо, Катя!
– За что? – удивился ребенок.
И правда, особо вроде бы не за что…
Людмила Петровна домой почти бежала, в маршрутку не стала садиться. Эмоции переполняли ее. И выплеснуть их, поделиться пережитым сегодня было не с кем, ее задушевные подружки блистательно отсутствовали. Правда, Зайка на днях должна возвратиться из своего санатория, а Милка вернется только под Новый год.
Какой-то криминальной столицей становится Артюховск! Был Ростов-папа, была Одесса-мама, а Артюховск тогда кто? Их позднее дитя?
Попавшей в эпицентр, как она полагала, криминальных артюховских событий, Люде казалось, что на огромных российских просторах не сыскать другого такого места, где бы преступность так правила бал. Впрочем, Людмила Петровна немного лукавила: причастность к неординарным событиям приподнимает нас в собственных глазах. Даже к таким драматическим событиям, и даже косвенная причастность.
Дуня Горохова
Дуня позвонила ближе к вечеру и попросила Люсю подежурить за нее сегодня, мама в тяжелом состоянии.
– Конечно, Дунечка! Сколько надо – столько и буду дежурить! Не думай об этом! Как мама?
– Плохо! – осипшим от рыданий голосом сказала Дуня.
– Она в хирургии?
– В неврологии. У нее инсульт. Правую сторону парализовало.
– А… порезы?
– Порезы мелкие, их даже зашивать не стали. Хирург сказал, ее, скорее всего, пугали. Просто тыкали перочинным ножичком. На фоне испуга и стресса – инсульт.
– Она в сознании?
– Да, но говорить не может. Пытается