– Вы теперь – кум Ангоссо. Ангоссо дарит свой гамак для детей, а своему белому куму дарит тесак.
– Да нет, к чему же. Я вовсе не для этого подарил тебе цепочку, я не рассчитывал на ответный подарок.
– Возьми, Андрэ, не отказывайся, – вмешался Робен, – иначе ты глубоко огорчишь дикаря. Ну, Ангоссо, можешь теперь возвращаться домой. Если когда-нибудь с тобой, не приведи Бог, случится несчастье, если, например, начнется голод в твоей деревне, приходи сюда со всем твоим семейством, мы примем тебя с распростертыми объятиями.
– Хорошо, кум, – отвечал Ангоссо. – Я приду к тебе, если мне нечего будет есть, если у меня не окажется ни маниока, ни рыбы.
Затем он простился со всеми робинзонами.
– Прощай, белый тигр, прощай, госпожа, прощай, кум, прощайте, белые дети, прощай, Казимир! Я ухожу.
– Смотри же, никому не говори, что здесь поселились белые люди, – сказал Робен, в последний раз пожимая негру руку, – и помни, что ты всегда для нас – желанный гость.
– Да, господин, Ангоссо теперь кум всему вашему семейству, он будет нем, как рыба.
Глава XI
Наши беглецы в Гвиане зажили на первых порах, так сказать, утробной жизнью, потому что все свои умственные способности они употребляли исключительно на удовлетворение своих физических потребностей.
И не мудрено: ведь они лишены были почти всего необходимого и должны были ухитряться и изловчаться так, чтобы из ничего создать для себя хоть сколько-нибудь сносную обстановку.
Робен работал не покладая рук, имея в лице Андрэ усердного, ловкого и толкового помощника. Казимир, хотя по старости и был слаб, но зато его опытность представляла ценнейшую сокровищницу в общей копилке средств для борьбы за существование беглецов. После ухода Ангоссо эти трое, то есть Робен, Андрэ и Казимир, немедленно взялись за работу, которая так и закипела у них в руках.
Прежде всего, следовало очистить почву от сорных растений, которые разрослись так же густо, как и полезные, смешавшись и переплетясь с ними. Во всем этом нужно было разобраться, все расчистить, а меж тем время уходило главным образом на заботы о пище насущной. Долго существовать одной копченой рыбой и бананами было невозможно. Слишком частое употребление в пищу бананов вредно для здоровья: оно вызывает пучение живота и быстрый упадок сил. Единственная пища, вполне успешно заменяющая хлеб, – это маниок.
К счастью, Казимир обнаружил на склоне холма целую маниоковую плантацию. Плантация находилась в таком благодатном уголке, что сорные растения не глушили полезные, и только деревья-пушки, сверкая гладкими серебристыми стволами, в довольно значительном количестве протягивали во все стороны свои жадные ветви.
За несколько часов набрали большой запас корней кассавы и устроили описанный уже нами в одной из предыдущих глав аппарат для добывания из этих корней муки.
Итак, мука у беглецов будет. Но на чем приготовить из нее хлеб? Как удалить из нее ядовитый сок, часть которого все же остается в маниоковой муке даже после просушки?
Казимир