Хрустальный ключ, или Жили-были мы. Анна Чернакова

подбежали к мосту как раз в тот момент, когда мост разводили, чтобы пропустить новенький, только что с Адмиралтейской верфи, парусник. Преследователи были совсем близко. Мальчики взбежали на поднятое крыло моста и остановились на краю – деваться было некуда. Величественный корабль медленно двигался между вздыбленными половинами моста. А снизу карабкался, опираясь на алебарду, злорадно ухмыляющийся будочник. Тогда Стёпка подхватил Тёму на закорки и по грот-марса рее[7] парусника, пришедшейся вровень с краями моста, перебежал на другую сторону.

      Они кубарем слетели на набережную, отдышались. Преследователи грозили кулаками с того берега. Корабль удалялся. Тёма успел прочесть на борту надпись «Паллада».

      – Фрегат! – сказал он небрежно Стёпке. – По стеньгам видно и по такелажу[8].

      – Как, вы и это знаете? – удивился Стёпа.

      Тёма помолчал, прищурившись, глядел вдаль. Поговорил задумчиво:

      – Море – это вода и небо.

      И так же задумчиво прочитал стих:

      – Ты морячка, я моряк,

      Ты на суше, я на море,

      Мы не встретимся никак.[9]

      На самом деле, он совсем не разбирался ни в видах кораблей, ни в их парусном оснащении, просто где-то когда-то слышал эти слова – «такелаж», «Фрегат «Паллада»[10], «стеньги». А моря вообще никогда не видел.

      Какое-то время шли молча. Стёпка набрался смелости, шмыгнул носом, кашлянул: