– Они не убегут? – задыхаясь от волнения, спросила Никки.
– Нет, они нас не боятся.
Джерри погладил по жёлто-коричневой спине Томми, в отличие от своей подруги более крупного и украшенного ветвистыми рогами в три отростка. А Тамми заинтересованно подошла к девочке и ткнулась в её колени длинной изящной мордой с чёрным носом.
– Их запрещено кормить, чтобы не отучать от привычной травы, но ребята всё равно таскают им еду из кафе… Вот она и интересуется, не принесла ли ты чего вкусненького. Тамми большая сластёна.
Никки протянула дрожащую руку, осторожно погладила Тамми между чуткими ушами и засмеялась таким громким и счастливым смехом, что даже невозмутимый Томми оторвался от клевера и внимательно посмотрел на новую девочку выпуклыми тёмными глазами.
Никки отказалась уйти из парка даже на обед, и тогда Джерри притащил из кафе томатно-манговый сок и пиццу размером с велосипедное колесо. Они устроились на зелёной лужайке на берегу небольшого ручья.
Прозрачный поток мягко журчал по большим округлым камням и не спеша впадал в озеро. Ослепительное солнце проникало сквозь крышу сада и грело, как в тропиках. Птицы оживлённо верещали и вскрикивали в прибрежных зарослях. Большая бабочка с синими псевдоглазами на почти чёрных крыльях озабоченно рылась в розовом кусте, пытаясь найти себе что-нибудь на обед.
Девочка бросала кусочки пиццы в воду, где толпились в пиршественном предвкушении толстые белые и красные рыбы, высовывая объёмистые рты из воды. Стая рыб сгрудилась так плотно, что водяная черепашка никак не могла доплыть до места трапезы. В конце концов она забралась на рыбьи спины, паркетом выступающие из воды, и заковыляла по ним, словно посуху, сопровождаемая Никкиными одобрительными восклицаниями.
Астровитянка много рассказывала Джерри о своей каменной планетке, прыгая с одного на другое: об оранжерее, где она выращивала себе завтрак, обед и ужин, о самом большом животном, виденном ею в жизни, – рыбе Эрик и о своём замечательном друге Робби.
За это время Джерри познакомился с Робби – с чёрным плоским ящиком из рюкзачка в кармане коляски, рассказал Никки множество смешных историй и сам, вместе с девочкой, смеялся над ними.
Развеселить её оказалось легче лёгкого – она не знала ни одного бородатого анекдота, даже про одноногого космонавта, который играл в хоккей, и ни одной, всем известной, школьной шутки или розыгрыша. А когда Джерри вспомнил замшелую детскую хохму насчёт отмороженных назло бабушке ушей, то у Никки от смеха началась икота.
Красная птица с хохолком и сердитым чёрным пятном-маской вокруг клюва быстро слетела на Никкино колено в ожидании угощения, и девочка ойкнула от неожиданности, отпугнув этим попрошайку.
– Это красный кардинал, красивый и, естественно, глупый, – хмыкнул Джерри. – У нас дома… я имею в виду – на Земле… кардинал часами бился в оконное стекло клювом, аж обгадится от усилий, отлетит, отдохнёт и снова в атаку. Удивительный болван. Что он там