– Тогда зачем нас заставляют его складывать так аккуратно? – искренне удивился Клавдий.
– А чтобы знали, как это должно быть и не привыкали к разгильдяйству. А то ведь оно так одно за другим и потянется: сначала купол кое-как, потом стропы, а там, глядишь, и камнем вниз с километровой высоты. За твою глупую смерть кому-то и срок впаяют. А оно им надо?
– А что, бывает и такое?
– Бывает, но очень редко. И хоть это парадоксально, но, как правило, у спортсменов. Самонадеянность подводит, когда чувство самосохранения притупляется.
– А что тогда нам тут инструктор про разные случаи рассказывает?
– А чтобы не расслаблялись.
– Тут расслабишься! Как же! Каждый день на эти долбанных тренажёрах. Уже все плечи ремнями сбил.
– Тяжело в учении… Помнишь?
– Да помню, помню, я вот только понять не могу, на фига нам всё это? И главное – на фига армии такие бойцы, как мы? Ты кандидат наук, Генка – кандидат, я тоже, Серёга диссертацию пишет. И, обрати внимание, все мы гуманитарии. Ни один из нас не специализируется по военным наукам. Так может, для государства было бы полезнее деньги тратить на повышении нашей квалификации по специальности, а не на игры в войнушку? Вон ребята – врачи. Тоже тут фигнёй занимаются, а там, в поликлиниках из-за этого очереди растут, операции некому делать.
– Ну, ты брат, загнул! Вредные у тебя мысли какие-то. Ты в армии, а тут думать командиры должны, мы же слепо выполнять их приказы. На этом принципе все армии мира во все века строились. Ввели вон после революции демократию в войсках, и что из того вышло? Перестреляли кадровых военных, которые порядок хотели видеть, и хана армии. Так что давай лучше укладывай свой парашют, а думают пусть наши генералы, которые нас сюда из дома сорвали. От жён, от детей. Ты, кстати, давно женат?
– За три дня до сборов свадьба была.
– Значит, медовый месяц тут отмечаешь? Не завидую!
– Да ладно! Чего там? Мне просто эта фигня надоела. Раздражает всё. И эти дурацкие прыжки с постамента, и с тренажёра, и эта долбанная укладка.
– Ну, прыжки, они сам понимаешь, для отработки приземления. Чтобы до автоматизма довести. Помнишь, инструктор учил: ноги вместе, ступни и колени прижаты. Это же не просто так, из желания строить всех под одну гребёнку. Когда на обе ступни приземляешься – меньше вероятность вывиха или перелома.
– А он что, сразу об этом не мог сказать?
– Наверняка говорил, только ты, наверное, в это время о жене думал, вот и прослушал.
И вот в который уже раз парашюты уложены, и взвод отправился на тренажёры. Опять – сначала прыжки с высокого деревянного помоста, потом с муляжа самолёта АН-2.
– Левой ногой упираемся в выступ у двери, толкаемся