Комбинезон заляпан кровью, тоже засохшей, перепачкан паутиной и зеленой лесной грязью. Как только вступила на открытое место, невесть откуда налетела туча насекомых, облепивших одежду и норовящих забраться в рану.
Отчаянные взмахи рук только на короткое время подняли рой в воздух. Преодолевая отвращение, Деб кое-как прошагала километр и, не выдержав, побежала вправо.
Какой-то метр границы, и температура упала градусов на тридцать пять или сорок. Под ногами захрустел лед, дыхание вырвалось клубами пара. Если бы не хитроумные механизмы древних, со стороны теплой зоны должен дуть сильный ветер. А в воздухе ни единого колебания, штиль.
Насекомые горохом осыпались вниз.
Безмозглые, злорадно подумала Дэб. Рядом же – теплынь, низкие деревья с плоскими кронами, жесткая кустистая трава, лети туда и грейся. Инсекты выбрали смерть. Но у них был выбор!
Горло моментально запершило, несмотря на впрыснутые противовоспалительные. Нос забился, на кончике скопилась неприятная капелька. Предчувствуя новое сражение с летучей нечистью, девушка приняла левее.
И так километр за километром, неровной синусоидой. Слева жара, справа лед. Невозможно выбрать умеренное место на границе – правая нога мерзнет, левая горит в ботинке.
Почему же в бытность охотниками они не замечали этих проблем? Носились как стая трехногих, загоняя дикарей и в джунглях, и на леднике, и в песчаной пустыне. Добивали там, где догнали. Потом оставалось левой рукой подтянуть кверху тонкие желтоватые уши, почти лишенные шерсти, аккуратно, стараясь не порвать. Правая рука с ножом обводит свод черепа. Острие цепляет край скальпа, отделяет от кости. Под кожу просовывается рука в перчатке. Удобно вцепился – и тяни. Скальп снимается легко, с тихим треском хрящей под ушами.
А чтобы охота складывалась интереснее, выбирали в селении самую крупную особь. Браслет на руку или на ногу. Лучше на запястье: если беглец опускает в воду ступню с маячком, порой исчезает сигнал. Вик сильно бил в нервный узел под основанием шеи. Животное обычно валилось, катаясь от боли, встав – бросалось удирать, давая начало потехе. Раз брат перестарался, аборигена пришлось добить и осчастливить браслетом следующего.
Дикарь бежал обычно сломя голову. Потом приходил в себя, начинал вилять, юлить, прятаться.
Скрываться бесполезно, метка его браслета видна на карте. Самые ушлые вбегали в другие селения, пытались затеряться среди родичей… Напрасно! Уловки на уровне трехлетнего ребенка не остановят группу загонщиков из почти взрослых людей.
Никогда не приканчивали среди хижин. Выгоняли. Вик или Алекс, самые меткие стрелки, простреливали ногу из арбалета, лишая возможности убегать. И через полчаса труп дикаря лишался скальпа. Браслет долой, чтобы въедливая стерва-шериф находила меньше доказательств. Ищи, белая сучка!
Сейчас Дэб ее присутствию обрадовалась бы.