О большевиках больше говорили, как о германских шпионах. Хотя звонарь Женька Тучков, который называл себя большевиком, никак не походил на шпиона.
– Какой там шпион, дурак – дураком – зубоскалили мужики.
Все чаше доходили слухи о грядущем бунте, революцией по – новому называется.
Была уж одна, в результате которой царь отрекся, а жизнь стала хуже, чем ожидали.
– Эх, забыли люди Бога, жди беды! – пророчествовали бабы.
Про царя-батюшку тоже быстро позабыли.
Будто и не было его никогда. Отрекся, говорят, сам, а вот куда делся после отречения, точно не знал никто, болтали всякое – разное.
Внешне жизнь при Храме почти не изменилась, службы шли как обычно, правда лиц просветленных и радостных стало меньше.
И это понятно – война. Все больше на службе женщины заказывали молебны за упокой воинов российских.
Свадеб почти не было, да и детишек крестить приносили редко, зато отпеваний заочных стало, хоть отбавляй.
Ваня помогал, чем мог отцу в церкви, да и домашних дел было достаточно.
За несколько дней до возвращения в школу батюшка позвал Ванюшу для очень серьезного разговора.
Из избы на время разговора были удалены все, даже маменька.
– Помолимся, отрок, и начнем – задумчиво взглянув на Ваню, произнес батюшка.
– Я прошу тебя, Иван, отнестись серьезно к тому, о чем я буду сейчас с тобой говорить. И не пропусти ничего.
– Хоть ты и невелик годами, но характер у тебя есть, умом и здоровьем ты удался вполне. Может быть, в другое время я бы погодил разговаривать с тобой, как с взрослым, но времена ныне бесовские, и как все повернется, одному Богу известно.
Виденье мне, надысь, ночью было – большая смута в государстве нашем случится. Народу погибнет больше, чем в войну, церкви будут рушить. Испытание для всех нас грядет страшное.
– Прав был монах-провидец Авель!
– Помилуй, Господи, нас, грешных и сохрани! Боюсь, что и нам всем грозит смертельная опасность.
– Случись что со мной плохого – тебе придется оставаться за старшего, маменьку защищать, приход взять на себя.
Со временем, конечно.
– Братья старшие на войне, вернутся ли? У сестер твоих семьи, да и проживают они далече отсюда.
– Вон и от Петрухи-то не слуху, ни духу, дай Бог им с Андреем быть «по – здорову» – от такого начала разговора у Ванюши побежали «мурашки» по спине.
– Что это? Почему батюшка будто прощается перед своим концом. Вроде не старый еще, и не больной.
– К чему такая срочность и таинственность?
– Почему даже маменька не присутствуют?
– Кто нам может угрожать?
– А как это можно церковь разрушить?
– Что за чудище может решиться на такое?
– И кто такой монах Авель и в чем он был прав?
Вопросов