«Стихи», запоминались на слух сразу и навсегда, как «Отче наш» или «Верую…» и никогда не забывались, хоть слышать их удавалось не так часто, как ежедневные вечерние или утренние молитвы в Храме.
Батюшка в процессе врачевания вместе с молитвой использовал разные предметы. Это были, например, топор, куриные яйца, метла, нож.
Но один предмет всегда был с отцом в процессе врачевания – большая старинная книга в деревянном переплете и серебряном окладе.
Места хранения книги не было известно никому. Прикасаться, и, даже говорить об этом священном предмете, было категорически запрещено.
Книгу не видели и больные, поскольку во время чтения «стихов» и других лечебных действий должны были лежать на топчане с закрытыми глазами. Открывать глаза, ворочаться, менять положение рук и ног возбранялось категорически.
Больные открывали глаза и вставали только после разрешения батюшки, когда книга была определена к своему месту. Провинившихся батюшка иногда даже выгонял за дверь, поскольку процедуру лечения надо было повторять заново, а времени свободного не было совсем – за дверью ждали своей очереди десятки больных.
Лечил батюшка бесплатно.
Еда и разнообразная утварь, которые больные оставляли в награду за излечение, раздавались нуждающимся прихожанам.
После окончаний лечебного времени книга складывалась в обитый железом дубовый сундучок и помещалась в секретное место.
И как это батюшка все успевал?
Церковные дела, школа, врачевание, сад, попечительство о бедных, воспитание детей, литераторство – это далеко не полный перечень дел и забот отца Михаила.
Воспитанию детей, своих и чужих, батюшка посвящал много времени, можно сказать, воспитывал их постоянно.
Учил грамоте, прививал любовь к ближнему, умению защищать себя и слабых.
Всего батюшка воспитывал четверых – две девчонки давно выросли, вышли замуж, жили своими семьями и к батюшке приезжали только по особым торжествам.
Старший сын Андрей выбрал по примеру отца нелегкую долю полкового священника, младший сын Петр готовил себя к офицерской службе.
Закончился 1903 год и унес с собой безмятежность и радости повседневной жизни.
Глава 6. 1904 год – война!
Встречали 1904 весело и беззаботно. Даже сообщение о начале войны с японцами встретили спокойно. Огромная удаленность от театра военных действий сглаживала само понятие страшного слова «война».
Это все равно, если бы объявили войну жителям луны, и воевать пришлось бы там.
– Какие еще японцы? Эти желтые маленькие узкоглазые человечки представлялись в образе рассерженных гномиков, привести которых к порядку всегда можно легким неболезненным шлепком по худой попе. А то и просто грозным