– Третья глава. Надрыв… Но нет сил больше громко кричать.
– Это начало. Переходи на шепот. Читатель услышал твой голос и будет за ним следовать, куда бы ты его не повел.
Черт возьми, он понимает меня с полуслова.
– Я начал шепотом, но чувствую, что голос постепенно пропадает.
– Вводи нового героя немедленно.
– А как мне его найти?
Человек в костюме развернулся, чтобы уходить.
– А как находят своих героев? Сами входят в книгу!
Рита осторожно коснулась плеча. Я обернулся.
– Что это за странный тип?
– Не знаю, но в чем-то он прав.
Мы еще долго обсуждали с Ритой этого незнакомца, который заглянул в меня и прочитал, словно открытую книгу. Еще мне не давала покоя фраза о ценности писательской души, он ведь прав по-своему. Но как он стал таким реалистом? После чего? Что толкнуло его посмотреть на мир с такой стороны? Или кто?
– Все думаешь о нем?
Рита, оказывается, не спала.
– Да. Я не могу забыть его слова.
– Какие именно?
– Ты будешь стоить на несколько центов дороже.
– Если с этой стороны посмотреть на вещи, то ты сейчас не стоишь ничего. А я – и того меньше.
– Ты права, но все же… Кто он и почему появился так вовремя и внезапно?
– Я не знаю, но не стоит так доверять первому встречному. Возможно, там была не его книга, и он это все выдумал, чтобы хоть как-то развлечься.
– Возможно, Рита, возможно. Но мне кажется, что та книга была написана им.
– Габриэль, можно тебя попросить?
– Да, Рита, я уже освободился.
– Можешь повесить эту полку, я бы хотела поставить на нее свои украшения и нашу фотографию?
Показала мне на странную вещь.
– А как ее повесить?
Растерялся я.
Она посмотрела на меня с удивлением, но ничего не ответила.
Я пошел к соседу, чтобы попросить у него молоток и гвоздь. И на этом можно закончить удивительную историю под названием «Габриэль и полка».
Она перематывала мне палец бинтом, а я отвернулся в сторону, чтобы не смотреть на свою кровь. Я не могу на нее смотреть, а писать о ней могу. На самом деле, мне стыдно, Рита это уже поняла и старалась не затрагивать больную тему, разговаривая о новинках в мире моды, о шелковых платьях, о сильных мира сего, о выдающихся книгах и их авторах.
– Прости, Рита. Мне как-то неловко.
– Ничего, это просто не твое. Ты не создан для этого. У тебя красивые руки и прекрасно получается писать, а остальное – не важно.
Эти слова меня почему-то задели. Мне стало обидно, что за двадцать два года я всего несколько раз держал молоток в руках. Это было в детстве, когда отец просил меня его принести. Для людей талантливых, творческих не существует слова «молоток», в их мире полки вешаются сами, чинится сам по себе кран и лампочки не перегорают, ведь у них есть особенность – они горят вечно.
– А если в комнату сейчас вломится грабитель, то защищать тебя я буду ручкой и листом?
– Да кому мы нужны? Габриэль, я не понимаю, почему ты сердишься на меня.
– Я