Мысли, рождаемые на свежем весеннем воздухе, больше походили на клубы дыма, кружащие, и образующие витиеватые завитушки, напоминающие оживший рисунок на морозном стекле. Они переплетались между собой, таяли, и появлялись вновь. Одна из них была такой яркой, что выбивалась из общего ансамбля танцующих узоров. Это была мысль о том, что не дожидаясь, когда люди придумают его коробкам свои, не всегда красивые названия, нужно самому как-то их наименовать. То есть дело Ленистра подошло к тому моменту, когда перестало быть забавой, а становилось чем-то с именем. А имя приобретает только то, что имеет свое отличие, или особенность. Возьмем, например, табуретку. Как она появилась? Скорее всего, родилась из камня, на котором сидели, затем трансформировалась в пенек, из которого убрали все лишнее. Сделав ЭТО легким, и устойчивым, люди получили табурет. А вот он, обрастая спинкой, и подлокотниками превратился вначале в стул, а затем в кресло. Вершиной табуреточной эволюции является трон. Он не только удобный, он еще и подчеркивает статус и величие того, кто уже даже не сидит, а восседает на нем.
Так вот, кто может сказать, как называлось то нечто, на котором сидели до появления табуретки? Как назывался тот камень, или пенек? Правильно – никак. Ну, или «камень, на котором сидят».
В название своих коробок Ленистр хотел вложить и то, что они давали людям, и часть себя. Его мысли кружились вокруг слов связанных со временем, его профессией, и формой емкости, в которую заключен механизм. Но это должно быть не длинное слово. Идеальным было бы то, что нельзя переделать в ругательство. Выбирая между «Тайм-мастер», и «Короб времени», он, обнаружил, что слово «Таймомер» еще никто не придумал. Решив, что это лучшее название, он задумался над тем, как ему сообщить об этом всем жителям. Сидя, и размышляя над этой задачей, он не сводил глаз с таймомера, и вел учет каждого, кто подходил, и опускал туда монетку. К концу дня посетителей было ровно пятнадцать. Именно столько монет было всегда. По крайней мере, до того, как цифра стала уменьшаться. По расчетам Ленистра она могла только расти, но, никак не уменьшаться. Выходит, кто-то крал часть его прибыли. Мастер встал со своего табурета, сложил его, и засунув подмышку, быстрым шагом подошел к таймомеру. Он достал специальный ключ, вставил его в резное отверстие, провернул, и откинул верхнюю плоскость. Проверив механизм, и заведя пружину, он достал все три лоточка монетоприемника, и высыпал их содержимое к себе в мешочек. Затем, запер механизм, и отправился домой. Шагая по дороге, он думал, что стоит еще понаблюдать за своей коробкой, чтобы понять, как у него воруют деньги. А может, даже увидеть этого воришку. Ленистр попробовал его себе представить.