– Это ж надо же, а? Тапки заставляют обувать, – тихо и счастливо смеясь, проговорил он, но даже не попытался встать.
– Ну что ты… – неловко перегнувшись с кровати, стала близоруко высматривать домашние тапочки.
– Сейчас, сейчас, только ты садись, – забеспокоился тревожно. Но она уже нашла тапочки и, чему-то улыбаясь, стала натягивать их на его босые, грязные и холодные ноги.
– Это ж надо же! Даже обули. Снова тихо засмеялся он и по-доброму взглянул.
Молчание обволакивало. Сонное состояние не отпускало, и не хотелось ничего в этом молчании менять, но ночной гость нарушил тишину,
– У нас вино сухое есть.
– Неси.
– Нельзя, парни обидятся, пойдем к нам.
– Уже поздно.
– Милая, милая, – его лицо приблизилось к ней, руки бережно перебирали волосы. Счастье от его близости, ласковых слов опьянило и, не пытаясь справиться с наплывом чувств, она судорожно заплакала, уткнувшись ему в шею или плечо.
– Я ждала тебя, с того самого лета ждала.
Словно боясь спугнуть, он осторожно обнял её.
– Ну что ты плачешь, не плачь, милая…
Говорил тихо, а «милая» шептал чуть слышно в ухо, будто стесняясь своей нежности.
– Ну не плачь. Хочешь, я тебя поцелую?
– Да.
Обессилевшая от слез, она ничего не почувствовала, кроме огромной радости и говорила, говорила…
– Я от радости плачу. Ты мое солнышко.
– Не надо, не надо. Пойдем лучше к нам. «Желанную» будем петь. Парни еще не спят. Напоминание о «Желанной» решило все. Встала, строгая и заплаканная.
– Пойдём. Я только умоюсь схожу. Через несколько минут они шли по коридору мужского этажа. Он рывком распахнул дверь своей комнаты. Яркий свет из коридора осветил три недоумённые и сонные физиономии, приподнявшиеся с коек. На самой ближней к двери натягивал на себя одеяло её знакомый. Ей стало не по себе от вопросительного и понимающего взгляда. Зашептала, оправдываясь,
– Спите, спите. Мы попеть с вами хотели.
Увидела на тумбочке гитару, схватила, бегом спустилась на свой этаж. Опустошенная эмоциями, села на стул, не выпуская из рук гитары. Он появился минут через пять,
– Я вино уволок. Не давали, черти. Сами спят, а за бутылку держатся.
– Зачем это? Отнеси обратно.
– Ничего. Им уже лишка. А оно болгарское – «Рислинг». Вот и яблоки. Вино и фрукты. Здорово. Сейчас будем петь.
«Желанная» не получилась сразу, не хватало еще двоих, с кем вместе пели на целине. Но они упрямо пробовали то первую, то вторую партию и лишь в третий раз добились, что последний куплет зазвучал так, как она сохранилась в их памяти.
«Пусть разлука злая наносила сердцу раны. Все же ты сейчас со мной, о, моя желанная…»
Замолчали. Он задумчиво пощипывал струны.
– Пожалуйста, спой свою любимую.
Перебрал струны, немного придвинулся и запел тихо-тихо: «Гори, гори, моя звезда…»
Когда начались