– Ладно, слушай, – начала мать, – на маленьком холмике среди не имеющего, ни границ, ни формы Хаоса, возник Создатель Атум. Он сплюнул свою божественную слюну и породил бога Шу, который дал миру воздух, и богиню Тефнут, которая дала миру влагу. Шу и Тефнут породили Геба, который создал землю, и Нут, которая создала небо, а они уже родили Осириса, Исиду, Сета и Хнума. А Хнум создал человека…
– Мама, а почему Хнум сделал меня слепой? Разве я чем-нибудь прогневала его?
– Нет, дочка, – она положила на голову Хетти свою шершавую руку, – это проделки Той, Чье Лицо Смотрит Назад.
– Это ведьма ночи, да?
– Да, Хетти.
– А почему ты не пела песню, отгоняющую ведьму ночи?
– Я пела ее, но, видимо, боги не услышали меня.
– Почему, мама?
– Не знаю. Ты сама спросишь их об этом, когда пройдешь по Прекрасной Дороге На Запад и попадешь в Страну Вечности.
– Это будет, когда я умру?
– Конечно.
– Но я не хочу умирать. Здесь обо мне заботишься ты и отец, а там, что я буду делать?
– Там о тебе будет заботиться Великий Осирис, и в его царстве ты снова сможешь видеть, и ты будешь жить в Прекрасной Стране Запада.
– А долго ждать, пока я умру? – Хетти вздохнула.
– Нет, милая. Наше время – это песчинка, которую несет Нил, а время Осириса – это горы, которые стоят на границе Красной Земли.
– Я хочу увидеть горы на границе Красной Земли, – сказала Хетти мечтательно…
На этой фразе Катя высунула голову из-под пледа, глубоко вздохнула и уснула крепко и спокойно, как не засыпала уже долгое время, продолжая и по ночам мучиться проблемами трудоустройства и безденежья.
Андрей появился в офисе, как всегда, в половине девятого. Со вчерашнего дня здесь ничего не изменилось; да и не могло измениться, потому что Володя, возвращаясь из командировки, не имел привычки сразу появляться на работе.
Поверх папок с договорами и сертификатами лежал листок, на котором был записан телефон Павловской мукомолки. Туда надо сегодня отвезти мешки, но, с другой стороны, тридцать тысяч – это не то количество, ради которого стоило бросать пустым офис. За это время могли возникнуть более серьезные предложения, которые никто не сможет их зафиксировать.
Андрей решил, что надо дождаться Володю; к тому же,