Когда время становится отрицательным. Иллона Александрова

Я никогда не ловила на себе его взгляда, украдкой брошенного в мою сторону. На все его выпады я просто не обращала внимания. Все мои мысли были заняты Палычем, и для меня никто больше не существовал. Я даже забыла об одной тенденции, что лучшие друзья моих парней рано или поздно, но со стопроцентной гарантией влюблялись в меня. И Юрка не был исключением, но я, как-то упустила это из виду. Да, после нашей ссоры с Алешкой и моих бесплодных поисков примирения, мне как-то пришла в голову мысль «влюбить» в себя Юрку, и тем самым подобраться к Палычу, как можно ближе. А о Юркиных чувствах, я даже не думала, я бы их легко принесла в жертву своим желаниям, я даже попыталась притворить этот план в жизнь.

      Я помню, как Юрка пошел провожать меня на Кантимировскую, 26; с каким восхищением он на меня смотрел, а я по простоте душевной, попросила его помирить нас с Палычем. Я решила, что утомительно будет разыгрывать влюбленность к Юрке, тем более он так легко повелся на меня. Я же даже не представляла, что он давно любит меня.

      Юрка, вспыхнул, как свечка, его глаза загорелись такой яростью:

      «Это все для чего я тебе был нужен?!»

      «Да. Я хочу, чтобы ты помог мне, я безумно люблю Палыча, сделай что-нибудь»

      «Я тебе в этом не помощник!», с такой болью в голосе произнес Юрка, но я ничего не заметила. Не заметила, как он побледнел, как сжались его губы.

      Мы стояли на перекрестке с улицей Харченко, и тут я увидела своего старинного приятеля и соседа по лестничной клетке (ведь «Лесная» мои родные «пенаты», я прожила здесь больше 13 лет). Я повернулась и стала с ним болтать, а на Юрку перестала обращать внимание. Раз не хочет мне помочь – свободен сразу!

      Он, вскинул вверх свою синюю сумку, она тяжело упала ему на спину, что чуть не хрустнули грудные позвонки. Я краем глаза наблюдала, как он быстро пошел к метро, он практически бежал. Мне было невдомек, за что он обиделся на меня, но силу его обиды я почувствовала тогда, и чувствовала, как она переполняет его, до самой его смерти.

      Палыч, совсем недавно в феврале 2002 года, спросил меня:

      «Почему никто из наших девчонок не любил Юрку? Ведь он был красивый»

      «Он был злой», – ответила я.

      За злость я принимала именно его боль и обиду. Со стороны казалось, что он не выносит меня, да и я привыкла так думать, а когда пришлось отойти от стереотипов, и взглянуть с другой точки зрения, то есть увидеть все, от чего я пыталась отмахнуться. В глубине души я давно знала о его любви, но мне почему-то было страшно даже думать об этом. Возможно потому, что сила этой любви, была за пределами моего понимания, и я никогда не смогла бы ответить ему взаимностью. Эх, Юрка, Юрка! Все в этом мире нелепо, ты встал между мной и Палычем, борясь за свою мечту, в угоду своей страсти. А что вышло, две разбитые вдребезги судьбы и одна страшная смерть.

      Юрочка действительно был очень красивым. Стройный, высокий, с правильными чертами лица, с очень бледной, почти прозрачной кожей. У него были голубые-голубые, как южное море, миндалевидные