– Да я что, я ничего. Неужто я не понимаю, что это дело официальное. Димитрий я, Егоров, по отцу Сергеевич. Работаю слесарем в ДЭЗе, вот уже двадцать лет и три года. В армии служил, женат, но Бог детей не дал. Вот так один с женой и доживаю век свой. Но Господь милостив, даст Бог, нас добрые люди никогда не оставят. Вот на днях свояк приезжал, самогону знатного привез…
– Дмитрий Сергеевич, – прервала его Фролова и удивленно подняла глаза, – какой самогон? Я вас про убийство спрашиваю, понимаете? Мне ваша биография совершенно не нужна. Женаты вы или нет, есть у вас дети или нет. Тем более меня не интересует ваш свояк.
– Так это вы зря. Брат у Прасковьи, жены моей, знатный мужчина, в Немчиновке живет. У него там свойский дом, два поросенка, кролики. А первач у него – просто чудо. Прозрачный, как Божья слеза, а крепкий, как гнев Ильи Пророка. Вот он, значит, вчера приехал и угостил…
– Дмитрий Сергеевич, вы русский язык понимаете? Я вас о чем спрашиваю? – снова перебила его Фролова, раздражаясь: ей начала надоедать пространная речь слесаря не по делу.
– Обижаете, товарищ-гражданочка следователь, как это мы русскую речь не понимаем, мы православные, крещеные, по отцу и матери русские. Меня еще никто за еврея не принимал, вот моя наружность, вся здесь, при мне. У меня задних мыслей нет, енто же грех большой – камень за пазухой держать; в лицо ближнему говорить одно, а делать другое. Я что знаю – то и говорю. Вы меня не торопите, мне нужно всё точно вспомнить, чтоб вам помочь. Вон что по всей стране деется – жиды народ режут, кровь сосут, русскому человеку уже даже стыдно стало сказать, что он русский, а вы, власть, ни хрена, прости Господи мою грешную душу, не делаете, только жидовское иго защищаете.
– Гражданин Егоров! – разозлилась Фролова. – Это не митинг коммунистов, а здесь не Красная площадь! Я расследую убийство, понимаете – убийство! Мы стоим рядом с подвалом, где убили человека! Вы зашли сюда и первым увидели тело жертвы. Меня не интересует, что вы думаете о евреях, правительстве, самогоне и свояке. Мне нужна только информация. Рассказывайте. Что вы увидели на месте преступления? Заметили ли что-то подозрительное? Или кого-то подозрительного? Ничего больше. Я ясно объясняю?
– Да уж куда яснее. Я как вас увидел, так сразу понял, что вы не нашего поля ягода, не православная. Небось теперь еще меня, русского человека, начнете обвинять, что я чью-то невинную душу погубил. Давно жидам русские люди не нравятся, особенно такие, кто в Господа нашего Иисуса Христа верят, кто власть безбожную обличает. Давно власть антихристова, большая и малая, простого русского человека Дмитрия Сергеевича Егорова норовит уличить, схватить да в тюрьму посадить. Да мы люди маленькие, но Богом целованные. Наши волосы, по слову Спасителя, все на головах сочтены, нам заранее все грехи прощены. Хотите меня обвинять – обвиняйте, только я никого не убивал.
– А может, это действительно вы убили? – неожиданно спросил