– Вы как хотите, а я остаюсь, – Мишка огляделся, завёл пилу и пошёл с ней к толстой сухой сосне. Через несколько мгновений массивное дерево уже лежало на земле, распиленное на несколько чурок.
– Ну, и что это ты такое изобразил? – не понял я Мишкиных манипуляций.
– Это – стульчики и стол, – пояснил Мишка. – До рассвета осталось четыре часа, пересидим как-нибудь, а заодно и поужинаем.
– И что же мы будем есть? Грибы жарить? – законно поинтересовался Толик, поскольку припасы у нас, конечно, были, но мы их слопали ещё в обед.
– Да у меня тут несколько крошек завалялось, – оживился Колян и принялся шарить в своём не мелком рюкзачке.
И правда, там кое-что нашлось: несколько суповых пакетов, банка рыбных консервов, полбуханки хлеба и ещё, конечно же, чай и сахар.
– Вот молодец! – обрадовался Женька. – Вы всё ругаете Коляна за то, что он с собой много еды таскает, а как сейчас это к месту!
– Колян, я с тобой дружу! – замурлыкал гардемарин, придвигаясь поближе к продовольствию.
Налопавшиеся, пусть и не до отвала, мы развалились вокруг костра, блаженствуя от внешнего и внутреннего тепла. Колян с Антоном крепко спали, а остальные просто сладко подрёмывали. Но один человек не спал, и вовсе не потому, что страдал бессонницей, нет, ему спать не давали комары. Странное дело, но никого, кроме Толика, комары не доставали! Он уже извёл на себя все имеющиеся у нас запасы реппелентов, но зудящая братия, казалось, задалась целью, несмотря ни на какие угрозы для своих жизней, задолбать нынче этого человека насмерть!
– Да что же это такое! – взвопил наш водитель-вездеходчик. – Почему они ко мне привязались!
Вы все, конечно, люди взрослые и понимаете, что не мог так ласково разговаривать Анатолий с этими кровососущими камикадзе. Но, если бы я привёл здесь хоть малую толику тех определений, глаголов и междометий, кои прозвучали в ту тёплую сиреневую ночь, то от смущения у вас покраснели бы даже те части тела, которые и краснеть-то не умеют! Так и осталось это загадкой: почему комары при таком солидном выборе ограничились лишь одним кандидатом…
Вот и всё. Трасса закончена. Сегодня на поезде уехали Сапоги и Антон. Братья – домой, а гардемарин – к Огневу, он повёз данные нашей работы, чтобы там Николаич соединил их с данными работы своей.
И всё, кажется, хорошо, но нет полного удовлетворения, нет истинной радости. И не в хандре или усталости дело, тут причины иные.
Вчера вечером шеф задушевным голосом сообщил мне «приятную» весть:
– Ну, Серёга, я тебе завидую, ты едешь туда, куда всю жизнь мечтал попасть!
– На Становой хребет?! – вскричал я, не веря своим ушам. – Или на Кубу?!
– При чём тут хребет и Куба? – после малой паузы удивился шеф.
– Как это при чём? Только в эти два места на планете я жаждаю попасть!
– Нет, ты что-то спутал, ты жаждешь попасть в Ханты-Мансийск!
– В Ханты?.. – не смог договорить я, но додумал: ну всё, кранты!
– Да