Я тут нарисовал примерный план, вы можете взглянуть.
– Благодарю вас, пока мне все ясно, – сказал Шерлок Холмс.
– Я так подробно объясняю, как все расположено, потому что, на мой взгляд, это крайне важно. Я спустился по лестнице в вестибюль и нашел швейцара в своей комнатке крепко спящим. Чайник на спиртовке бурно кипел, расплескивая брызги на пол. Я уже хотел было растрясти швейцара, который громко храпел, как вдруг зазвонил колокольчик. Швейцар проснулся и в недоумении воззрился на меня.
«Мистер Фелпс, сэр!» – произнес он.
«Я пришел узнать насчет своего кофе».
«Да вот, сэр, поставил на огонь воду и заснул. – Он посмотрел на меня, потом на дребезжащий колокольчик, потом снова на меня. – Если вы здесь, сэр, то кто тогда меня вызывает?» – спросил он.
«А кто вас вызывает?»
«Звонят из вашей комнаты, сэр».
Мне показалось, что мое сердце словно сдавила холодная рука. Кто-то находится в моем кабинете в то время, как бесценный договор лежит на столе! Как безумный я бросился наверх. В коридоре никого не было. В комнате тоже все было по-прежнему, за исключением того факта, что оригинал договора исчез. Незаконченная копия осталась лежать на своем месте.
Холмс подался немного вперед и потер руки. Я видел, что загадка пришлась ему по душе.
– И что вы стали делать? – пробормотал он.
– Я подумал, что вор мог уйти через боковой выход, потому что иначе я должен был с ним столкнуться.
– А вы уверены, что он не сидел все это время в кабинете, спрятавшись где-нибудь, или укрылся в коридоре, который вы описали как едва освещенный?
– Это абсолютно исключено. Там не спрячется даже крыса. Там просто негде спрятаться.
– Благодарю вас. Продолжайте.
– Швейцар, должно быть, заметил, как я побледнел при известии, что в кабинете есть посторонний, и последовал за мной наверх. Уже вместе мы выбежали через боковой вход на Чарльз-стрит – кстати, дверь была закрыта, но не заперта. Я отчетливо помню, что в тот момент, когда мы выскочили на улицу, часы на соседней церкви пробили три раза. Значит, это было без четверти десять.
– А вот это уже действительно важно, – заметил Холмс, делая пометку у себя на манжете.
– Ночь была очень темной, накрапывал теплый мелкий дождь. На тротуаре не было ни души, однако транспортное движение еще продолжалось, как всегда в Уайтхолле. В чем были, с непокрытыми головами, мы побежали вниз по улице и на углу встретили полицейского.
«Совершена кража, – выкрикнул я. – Из министерства иностранных дел похищен документ чрезвычайной важности. Кто-нибудь проходил по этой дороге?»
«Я стою здесь уже четверть часа,