Я разбудила Катерину и через двадцать минут уже неслась в садик.
Однако фортуна сегодня мне не улыбнулась: когда я вернулась домой поздно вечером, тело все так же лежало на диване, даже положение не изменило. То, что Вовка не был на работе, – это плохо. Хотя случалось такое уже не в первый раз. Если бы не его мать-нефтянщица, давно бы уволили. Любимый сыночек, или как там у нее, у хохлушки: «викоханий» – во какое слово.
Но все равно то, что он спал и в доме было тихо, – радовало. Мы с Катькой начали наше многоступенчатое блаженство: вкусняшки, игрушки, купание, сказки… Маленькое пространство вокруг нас наполнилось смыслом, засияло и приобрело выпуклые формы. И даже неурядицы с Вовкой не казались столь существенными в эти минуты… Я страшно радовалась возможности побыть рядом со своим ребенком. Радовалась от запаха, взгляда, звука голоса, прикосновений. Только одна мысль постоянно не давала покоя: много работы, слишком много. Дежурства, отделение. Каждый раз, пролетая впопыхах мимо детской площадки, где умиротворенные мамашки гуляли с Катькиными дворовыми подружками и уже покачивали коляску с новым малышом, я с завистью смотрела на их спокойные лица. Вот чем должна заниматься настоящая женщина: сидеть дома и рожать детей. И чтобы хватало времени на все: на семью, на себя, на сон и разговоры. Особенно на потомство. Быть рядом в нормальном отдохнувшем виде весь день, а не прибегать вечером в состоянии, близком к анабиозу. Чувство вины то затухало (в основном после просмотров душещипательных передач про детские дома), то, наоборот, разгоралось. Но сейчас, сегодня, в этот вечер я была в этой реальности…
Вечером Вовка осчастливил нас появлением на кухне. Он поел, посмотрел телик, и уже через час после его перемещения из горизонтального положения в вертикальное я заметила нехороший блеск в глазах. Блеск тоски и скуки. Еще двадцать минут он бесцельно бродил из комнаты в комнату, не замечая ни меня, ни Катьки, – и вот оно:
– Лен, я за сигаретами выйду.
– А что, в шкафу кончились?
– Угу. Я быстро.
По понятным причинам мы со спокойной душой завалились спать, совершенно уже не испытывая никакого беспокойства по поводу Вовкиного местонахождения. Ловя ускользающие в сон мысли, я пожалела, что в спальне, где все еще стояла детская кровать, не было дверного замка. И не зря. Момент прихода мужа домой оказался мной пропущен. Скорее всего, Вовка прошел тихо и без падений, так как крепкий многочасовой дневной сон полностью восстановил его организм для дальнейших подвигов. Видимо, веселье прошло за пределами человеческих возможностей. Я проснулась оттого, что почувствовала, что лежу в чем-то мокром. Да, подо мной разливалась лужа крепкой мужской мочи. Лежащее рядом тело не ощущало происходящего. Я сорвала с Вовки одеяло, но тут же сообразила, что поднять его возможности нет. Схватив Катьку в охапку, я переметнулась на диван в гостиную.
Как странно, ничего не чувствую, совершенно ничегошеньки. Ни страха, ни унижения, ни боли.
Вот оно. Асрян