– Как же мне не знать, если я ее нашел по молодости. Вернее, мы. Наша дружная троица, благополучно потом распавшаяся, как это бывает со всеми компаниями, которые сводит Зона.
– Живчик, Пинк Флойд… – пробормотал я. – Антисемит…
– Да-да, – согласился он, ничуть не удивившись моей осведомленности. – Живчик, Пинк Флойд и прочие… Так, давай не отвлекаться, об этом успеем еще наговориться. Маршрут я планирую такой: сначала в Сити, забираем «мыло». Оттуда – за «мочалкой» и за картой, которые лежат где-то в твоей «кладовке». Оттуда – в «Душевую». А дальше я не загадываю, как дело пойдет… Или, может, сначала в «кладовку», как думаешь, напарник?
– Вы прочитали папину записку, – сказал я с горечью. – Вы… вы…
Если честно, я не испытывал такой уж особой обиды или, там, злости. То ли чувства притупились, то ли поумнел с утра. А может, химия из капельницы меня притормозила, я ж не знаю, чего мой «напарник» в меня закачал. Но разочарование все-таки было, отношение мое к боссу в этот момент изменилось. Честно говоря, тоскливо стало.
Машина остановилась. Водитель обернулся к нам и постучал костяшками пальцев по стеклу: приехали, мол. В окна были видны бетонные кубы КПП, перед которыми расстилалось огромное заасфальтированное пространство, отлично простреливаемое. Стволы на КПП смотрели в обе стороны – и в Зону, и в город.
Эйнштейн открыл дверцу, высунулся наружу и предупредил водителя:
– Пока просто постоим.
Вернулся в салон и сообщил уже мне:
– Разговор важный, закончить надо.
– Заканчивайте, – не стал я возражать.
– Я обыскал тебя, пока ты был беспомощен. Нашел записку и прочитал. Угрызений совести по этому поводу не испытываю. Сейчас нам не до щепетильности и не до хороших манер. Когда стоит вопрос о существовании целого вида, когда начинается война, условности уходят в тыл. А вопрос стоит именно таким образом – сохранитесь ли вы, младенцы Зоны, или вас истребят. И чем скорее ты поймешь, кто ты сам такой и на чьей стороне, тем легче тебе будет выжить.
– Я на стороне своих родителей.
– А все взаимосвязано, не обольщайся. Вот ты знаешь, что ваш дом обыскали?
– Полиция, – пожал я плечами. – Папу подставили.
– Нет-нет, во второй раз! ПОСЛЕ официального обыска. Ровно в то время, когда тахорг резвился на «игровой площадке». Я послал человека следить за вашим коттеджем… Это была не полиция, Питер, а искали они, конечно, гипотетическую «мочалку». И в дом вашей «старейшины», милейшей вашей бабушки, тоже проникли, как только она понесла в следственный изолятор передачу для Макса.
Тоска набирала обороты. Вряд ли Эйнштейн врал, это было совсем на него не похоже. Да и смысла врать так мелко я не видел после всего сказанного.
– Люди Носорога? – спросил я его.
– Нет, другие. Зачем Носорогу «мочалка», если у них есть «Джек-попрыгунчик»?
– Если «попрыгунчик» это артефакт, то его у Носорога украли. А сам