Стужа. Василь Быков

за хозяином в избу. Здесь было почти так же темно, как и в сенях. Старик пододвинул ему какой-то стул, и он сразу сел, чтобы в темноте на что-нибудь не наткнуться.

      – А где же Евген?

      – Должен приехать. Как съехал поутру… – сказал старик, взглянув в светловатое, без занавесок окно.

      – И далеко?

      – Да в местечко. Зерно повез…

      – Вот как! Налог или на продажу?

      – На сдачу. Немцы обложили. Как и советы, бывало. Надо сдавать.

      Наверно, надо, подумал Азевич. То, что он не застал Войтешонка, немного огорчило его, но он утешился мыслью, что тот, возможно, скоро появится. В избе было тепло и покойно, больше нигде никого не было слышно, и он хотел спросить старика про его дочерей. Но тот перебил его собственным вопросом:

      – А вы теперь из местечка или как?

      – Нет, не из местечка, – сказал Азевич. – Из местечка уже давно.

      Пожалуй, надо было сообщить о себе и еще что-то, но Азевич пока воздержался. Непростое это дело – рассказывать о себе. Да в такое время. Кто знает, какие у этих Войтешонков отношения с немцами. Об их отношениях с советами Азевич знал хорошо, и это также вынуждало его к осторожности.