Измени свою жизнь. Александр Аннин

монаха весьма привлекательна для тех, в ком «частица черта» сидит от самого рождения.

      Помню, когда я стал трудником «всерьез и надолго», впал я в предсказанный архимандритом Вассианом период тоски и уныния. И сам собой появился у меня с моим напарником по заготовке дров, братом Алексием (теперь он уже священник в городе Бежецке, помогай ему Бог!) такой своеобразный ритуал: темным осенним вечером, после трапезы и братских молитв «на сон грядущим» мы обходили вокруг построек монастыря, вспоминали что-то, ободряли друг друга…

      И как раз в этот период повадились две ужасно симпатичные девчонки из Осташкова ездить в монастырь на каждую что ни есть вечернюю службу – стоят чинно, кланяются, крестятся, как положено. Да-да! И как только мы с братом Алексием свой «обход» начинаем, так – здрасьте, пожалуйста! – вот они, навстречу, под ручку вышагивают, глазами стреляют. Ну, встретились – разошлись, первыми заговорить девушки все же не осмелились. Русская провинциальная закваска (или, если хотите, особенность, аномалия).

      На пятый или десятый такой вот «вечер встреч» я не выдержал, спросил:

      – Девчонки, последний теплоход в город давно ушел. Вы, вообще-то, как домой добираться будете?

      – А вы, ребят, нас к себе ночевать пустите, а? И вообще, ходим-ходим, каждый божий вечер видимся, давайте уж знакомиться! Вы же не монахи, вы рабочие за ради Христа, мы же различаем, все-таки.

      Н-да… Будь эти девушки понахальней да понастырней, так, пожалуй, и кончилась бы наша недолгая монастырская стезя – раньше времени. Но, помимо неистребимой какой-то застенчивости (да-да, именно застенчивости, несмотря на прямое предложение вместе заночевать!), так вот, помимо всего этого, не учли девушки, что мы тогда еще неофитами были. Это не хухры-мухры! Нас хоть железом каленым пытай (так нам казалось тогда), но на блудный грех мы не пойдем!