Страшное проклятие. Алексей Большаков

ты, гад, не хочешь одолжить мне гривенник?!» – лупит сантехника ногой по зубам. Тот падает как подкошенный. Малыш начинает топтать и пинать сантехника, требуя сознаться, где спрятана Мария. Сантехник не хочет. Малыш хватает его за волосы и стучит головой человека об стену. Но тут, ты так пишешь, откуда ни возьмись примчались дворник Подметайко, столяр Деревяшко, слесарь Порчугайкин. Заметив их, Малыш перепрыгивает через трехметровую бетонную стену и мчится за подмогой в кооператив «Обмер». Подумай только, Федя, как всё это глупо выглядит, сколько здесь неточностей, откровенного писательского брака.

      – Как-то ты всё опошлил, – недовольно покачал головой Шкода.

      – А фамилии? – продолжил Эдик. – Какой дурацкий у тебя подбор! И кооперативов с названиями «Обмер» или «Обман» я не встречал, и шутки у тебя преимущественно плоские.

      – Эх, плохо ты юмор-то понимаешь, – раздраженно заключил Шкода.

      Наступило тягостное молчание. Наконец Шкода спросил:

      – Как тебе концовка повести?

      Её окончание напомнило Эдику окончание когда-то нашумевшего произведения Кунина «Интердевочка», и Эдик сказал:

      – Чувствуется влияние отечественной литературы перестроечного периода.

      – Слушай, может быть, перевести на английский язык и послать в американские художественные журналы? – с надеждой спросил Шкода.

      – Будет международный скандал, – попытался пошутить Эдик.

      – Это ещё почему? – не понял шутки Шкода.

      – Из-за щенка. У тебя фигурирует щенок породы рокфеллер.

      – Не рокфеллер, а ротфеллер, – поправил Шкода. – Что-то тебе слышится всё не то, что надо.

      – И порода называется не ротфеллер, а…

      – У тебя всё? – грубо прервал Эдика Шкода.

      – Советую тебе больше не писать о том, чего не знаешь, – спокойно сказал Эдик.

      – Я не нуждаюсь в твоих советах! – злобно ответил Шкода.

      – Тогда зачем позвал меня? – удивился Эдик.

      – Убирайся! – вдруг грозно потребовал Шкода.

      Наконец-то желания приятелей совпали! Всё утро Эдик страстно мечтал поскорей покинуть грязную комнату Фёдора. Но Шкода, вместо того, чтобы посторониться и пропустить Эдика, почему-то, злобно сверкая глазами, подскочил вплотную, загородив путь на свободу своим мощным, пышущим гневом телом.

      – Не умеешь писать – не берись, – сказал Эдик.

      – Ну ты и гад! Да я вышвырну тебя вон!!! – вдруг заорал Шкода, схватил Эдика за воротник рубахи и попытался потащить его по направлению к двери.

      Но Эдик упирался. Изловчившись, он смог сильно толкнуть разбушевавшегося писателя. Раздался треск рвущейся рубахи и грохот. Это шлёпнулся Шкода. Вцепившись мертвой хваткой в воротник оторванной рубахи, он больно ударился о спинку кровати.

      Глава 2. Смертельное проклятие

      С трудом оттолкнув злобного писателя, Эдик выскочил наконец на улицу. Но и Шкода быстро вскочил и бросился к двери. Однако за Эдиком почему-то не погнался, а остался у порога.

      Обернувшись,