ГЛАВА ВТОРАЯ
Как всегда не вовремя препротивно зазвонил мобильный телефон. Такой славный, освежающий сон мгновенно улетучился. Венедикт нехотя открыл глаза и, с беспокойством покосился на заворочавшуюся рядом Дарью. Он на ощупь, стараясь производить поменьше шума, взял трубку. Потерев глаза, отгоняя прочь сон, взглянул на экран. Звонил Антон Павлович Верещагин.
– Алло, я вас слушаю, – шепотом проговорил он в трубку, прикрывая ее для надежности ладонью.
– Венедикт, с добрым утром. Извини, что разбудил тебя. Я чего тебе звоню? У меня в кабинете сидит один человек. Рассказывает интереснейшие вещи. Я вспомнил, что ты у нас специалист по мистическим делам. Думаю, тебе будет интересно его послушать. Может, ты подъедешь к нам в отдел? Я его сейчас отведу на завтрак, поговорю о жизни, о том, о сем. В общем, потяну время. К этому моменту и ты подъедешь. Так как? Ты сможешь подъехать?
– Хорошо, я сейчас подъеду, – прошептал в трубку Венедикт.
Он взял с тумбочки часы, взглянул на подсвечиваемый циферблат. Часы равнодушно показывали десять минут девятого.
– Что за манера у этой полиции-милиции всякий раз звонить в такую рань! Не мог позднее позвонить, – проворчал недовольно Венедикт себе под нос.
Стараясь не шуметь, он встал с кровати и направился в ванную комнату. Приняв душ и побрившись, Венедикт вышел в кухню и в удивлении замер. У плиты в коротеньком халатике, охотно обнажавшем ее длинные стройные ножки, колдовала над приготовлением завтрака Дарья.
– Дашенька, ты чего вскочила в такую рань? – деланно недовольно спросил Венедикт. – Почему, позволь тебя спросить, ты нарушаешь установленный режим дня. Ты должна в это время спать. Ты не забыла?
– Тебе то же доброго утра, дорогой. Я ничего не забыла, но я готовлю завтрак своему мужу, – повернувшись к нему, ласково улыбнулась женщина. – Не могу же я отправить на работу своего любимого мужчину голодным?
Так ласково, легко, непринужденно, соблазнительно улыбаться могла только Даша. Венедикт почувствовал, как всего его захлестывает волна любви к жене. Он едва сдержался, чтобы не схватить ее в объятия, не прижать ее нежно, и в то же время крепко-крепко, к себе и целовать, целовать ее всю долго-долго почти на грани безумия.
– Я и сам мог бы подсуетиться, – справившись с охватившим желанием, с деланным неодобрением проворчал Венедикт, подходя к жене, ласково обнимая и целуя в подставленные губы.
Он непроизвольно бросил взгляд на ее дерзко торчащий животик, и лицо его расплылось в улыбке. Скоро, совсем скоро на свет появится его ребенок и…
– Знаю я твои завтраки, – перебила жена его размышления о недалеком будущем. – В лучшем случае сваришь кружку кофе и выкуришь сигарету.