– Терпи, казак, атаманом будешь…
– Ты на самом деле обмазываешь меня сметаной, а не льдом?
– Ты, даже обгоревшая, самая красивая, – Марк, склонившись, поцеловал ее бедро. – Но как же это могло случиться?
– Говорю же, заработалась…
– А как же крем для загара? Ты же собиралась неделю! Целую сумку приготовила разных шелковых шалей, шляп, кремов, юбок, я не знаю, что там еще было…
– Сумка на берегу осталась, – пожаловалась Рита и уже более спокойно и обстоятельно рассказала Марку о своем приключении.
Он даже присвистнул:
– Ничего себе! Лодка сломалась. Это я понимаю. Но могли бы нанять другую лодку, попросить, чтобы тебя привезли… Это значит, ты была там голодная, без воды…
– Тамара, видимо, перепутала и положила в лодку вместо моей свою сумку, в которой, к счастью, оказались бутерброды и бутылка с водой. Я сунула ее в воду, но все равно она была теплой, противной… Понимаешь, когда тебе позвонили, началась какая-то суета, все расстроились, они же привезли целое ведро замаринованной свинины… Ну и закружились, вернее, это все я. И расстроилась, и закружилась. И взяла по ошибке не свою сумку…
– А если бы в сумке не оказалось еды?
– Я умерла бы с голоду. Или принялась бы есть коренья, щипала бы, как козочка, травку…
– Больше никогда не оставлю тебя одну…
Она закрыла глаза и расслабленно наслаждалась прикосновениями ласковых рук Марка. Боль и наслаждение, какое странное чувство.
– Все, Марк, спасибо, я уже вся в сметане, как поросенок. Меня осталось только сунуть в духовку. Ты иди поешь, а потом возвращайся сюда, расскажешь, что случилось, по какому делу тебя вызвали…
Звонок заставил ее вздрогнуть. Она слышала, как Марк открывает дверь, с кем-то здоровается. Кто бы это мог быть? Неужели это мама? Испугалась, что с дочкой что-то случилось, взяла такси и приехала? Надо будет ей, кстати, купить машину. Небольшую малолитражку, но элегантную, как она сама… Хотя она всегда говорила, что боится садиться за руль…
– Марк, я даже не знаю, захочет ли она меня видеть, – донеслось до Риты, и она с неприятным каким-то чувством поняла, что это пришла Тамара. Извиняться.
Открылась дверь, и в спальню действительно вошла, шурша нежно-розовым красивым платьем, Тамара. Вид у нее был виноватый. Высокая яркая женщина сорока пяти лет с аккуратной стрижкой «каре». Смуглая, малиновые губы, синие глаза.
– Рита, дорогая, ну прости ты нас с Георгием… Мы уже и не знаем, как загладить свою вину… Арбуз привезли, огромный, он в прихожей… Корзину персиков… Я даже решила подарить тебе свои жемчужные бусы. Это настоящий жемчуг…
И она протянула нитку жемчуга. Рита, только сейчас осознавшая, что лежит перед Тамарой в чем мать родила, да к тому же еще с вывернутой неудобно головой, попыталась отказаться, даже замычала что-то протестующее.
– Бедняжка, как же ты обгорела…