Пока он переваривал в голове эти путавшиеся, еще полухмельные мысли, объявили о прибытии рейса Владикавказ-Москва, и Алекс протиснулся в первый ряд встречающих, чтобы не пропустить гостя.
Впрочем, он не пропустил бы его в любом случае: в своем сером, явно сшитом на заказ пальто, с подчеркнуто презрительным выражением на аккуратно выбритом, чуть одутловатом лице тот слишком явно выделялся из всей этой разноязыкой толпы.
– Господин Патиашвили, – окликнул его Алекс, и грузин вздрогнул, начал суетливо оглядываться по сторонам, что ему совершенно не шло.
– Господин Патиашвили, – Алекс подошел к нему и протянул руку. – Алекс Лурье. Давид попросил, чтобы я вас встретил…
Имя "Давид" мгновенно вернуло самообладание этому господину, и на его лице снова появилось подчеркнуто-презрительное выражение, которое, впрочем, через мгновение сменила широкая улыбка.
– Алекс Лурье? Спасибо, что встретил, дорогой. Впрочем, Давид сказал мне, что ты должен меня встретить…
Он не подчеркнул слово "должен", но произнес его, безусловно, не случайно – чтобы показать, что ему прекрасно известно, какие именно указания получил Алекс от своего босса.
Они уже сидели в машине и ждали, пока Коля разогреет мотор, когда сквозь стекло на Алекса глянуло прикрытое каской лицо, затем кто-то потянул за ручку дверцы и не терпящим возражения голосом сказал:
– А ну-ка, братва, вылазь…
Слово "братва" не оставляло сомнений в том, что ребята из ОМОНа приняли их за блатных, в лучшем случае – за рэкетиров и сейчас собирались либо вдоволь повеселиться, либо состричь с них немного "зеленых".
''Ну вот, – с тоской подумал Алекс, – сейчас тебя в который раз опять поставят раком в этой проклятой Москве…" И, уже вылезая из "мерса", он почувствовал, как кавказский гость что-то опустил ему в карман.
– Так, суки, корпус на капот, морды вниз, руки за головы, – командовал рослый белобрысый сержант, пока двое других омоновцев держали их троих под прицелами автоматов.
– Серега, обыщи машину. А вы, братва, быстренько вытащили документы из пальтишек и снова ручки за голову…
Коля и грузин торопливо выбросили на капот красные книжечки с гербом безвременно усопшего Советского Союза, а Алекс, стараясь выглядеть как можно более спокойным, положил рядом с ними свой синий израильский загранпаспорт.
– А это еще что за фигня? – сержант взял его паспорт, повертел в руках, затем с изумлением уставился на заковыристые ивритские буквы. Наконец он обнаружил страницу с английским текстом и начал делать отчаянные попытки прочесть название страны, смешно шевеля при этом губами.
Алекс знал, что теперь бояться ему нечего,