У Нади не было никакого желания слушать истории про какого – то Петра Семёновича.
Она резко, чуть не крича, повторил:.
– Почему ты раньше не сказал?
– Ну, я боялся, что ты не захочешь со мной поехать. Ты, по – моему, и так не горела желанием.
– Я думала, что мы будем жить в Пятигорске. А это просто лес. Ну нет, даже ни лес и не деревня. Это фиг знает что.
Она вошла в дом в надежде, что хоть что-то в нём успокоит её. Но картина была удручающей. Внутри было то же самое, что и снаружи. Просто сруб, деревянный обшарпанный пол, битые стекла, пустые бутылки, зловоние от сигарет и мочи.
– Фу, тут, наверно, жили бомжи. Какая вонь! Блин, тут даже лампочек нет. Нет ни света, ни газа, ни воды!
– Ты прям эксперт по недвижимости. Не переживай, с милым рай и в шалаше. Моя любовь всё компенсирует, поверь мне!
– Ты, наверно, шутишь?! Мы не будем здесь жить?! Хорошо, а где мы будем спать?
– На этом диване.
– У него такой вид, как будто на нём спали бомжи.
– Может быть, очень может быть, – протянул Степан. Мы положим наш матрас, постелем наше бельё и нормально.
– Ты издеваешься?
– Нет!
– Я только не понимаю, откуда у городского лощеного мальчик, такая любовь к природе.
– Это не любовь. Я просто устал всю жизнь жить в однокомнатной квартире.
Мне кажется, что ты мне зубы заговариваешь. Думаю, нам есть чем заняться более интересным, чем рассуждать о моих пристрастиях и родных.
Он деловито притащил матрас. Положил его на диван, застелил белоснежной простынёй.
– Ну всё, ночи я ждать не стану, я и так ждал этого целую вечность.
– Ага, осталось скомандовать ложись! – промычала, Надя. Кому- то и вечности не хватило, чтобы дождаться этого.
– Ты это о ком?
– О Диме, о ком!
– Так ты что с ним не была?
– Нет!
– А вообще с кем- нибудь?
– Нет, говорю же нет!
– Н, всё, ты у меня старая дева! – засмеялся Степан. Например, в Прибалтике, говорят, если до двадцати лет ни с кем не была, значит, никому не была нужна.
Надя обиделась и надула и без того свои пухлые губки.
– Нет, ты правда не была с Димой?
– Правда! И мне ещё нет двадцати.
– Я тебе не верю, бедный парень! Ну, ты странная, а почему?
– Это грех без венчанья.
– А я в Бога не верю и в чёрта тоже. Я венчаться не пойду, и не надейся. Я вообще боюсь в церковь заходить. Всё, я сейчас тебя буду насиловать.
С этими словами он вышел из комнаты и ушёл.
Его не было часа два. Сначала Надя просто сидела.
Потом опять обошла весь дом, состоящий из шести комнат и маленького коридора.
Под шкафом, стоящим на высоких ножках, была большая лужа воды, просачивающаяся из земли.
Окна были очень большие, но при этом очень грязные, с расшатанными и облезлыми рамами.
Надя ещё пару раз прошлась по почти пустым комнатам, присела на диван и уснула.
Девушка проснулась рано утром от лучей солнца, бьющих ей