Когда техник заканчивает свою речь, я киваю, говорю, что внял каждому слову и что впредь осечек не повторится. Жулик. Техник мне не верит. Встаёт со своего места, трогает мой затылок, чтобы проверить исправность маячка и замечает обман. Лицо его окрашивается в цвет раскалённого угля. Он снова зачитывает мне речь и говорит, что хочет побеседовать по поводу моего поведения с моими опекунами. Очевидно, запугивает, но промахивается: я-то знаю, что мои опекуны такие же жулики, как и я. Нет, не такие же. Гораздо более искусные жулики, настоящие профессионалы. Притворяюсь раненным перед техником. Получилось: цвет его лица снова становится обычным. Он изымает у меня поддельный маячок и отправляет домой за опекунами. Я забираю вещи в цехе и выхожу на улицу.
С неба всё ещё сыпет дождик, и я полной грудью вдыхаю его аромат, выбравшись из застенка Комбината. Люди глядят на меня, как на дурня. Иду домой. По пути ловлю только злые взгляды, но не плевки и не пощёчины. За пределами Комбината такое редко происходит.
Прихожу домой и рассказываю обо всём второму опекуну. Она зачитывает мне речь техника, цитирует «Свод правил Комбината» и «Законы Великого Цеха». Сама же она добродушно улыбается и хлопает меня по плечу. Жулики, говорю же вам. Дело в том, что в каждом жилом отсеке есть прослушка, так что помощники Прокураторов слышат все наши разговоры. Поэтому дома мы в основном общаемся с помощью писем. Когда второй опекун заканчивает говорить, я пишу:
«Долго ещё? Когда мы уже улетим?»
«Скоро», – отвечает она.
Стих без названия
«Кем ты в сей жизни стать намерен?»,
Спросили у меня друзья
Сказал я, зову сердца верен:
«Пьянчугой знойным буду я!
Долой заботы и печали!
А груз проблем – ебать под хвост!
Гортань обжёг – оковы спали!
Твою же мать! Звучит как тост!»
Глава 2
Девушку из бара звали Яна. И так вышло, что через пару недель после знакомства я перебрался к ней. Мой переезд был выгоден нам обоим: ей было проще платить за комнату, а мне не приходилось ночевать где попало.
Яна работала на почте, а я был копирайтером. Зарабатывали мы немного, но даже этих денег с лихвой хватало на еду, питьё и оплату комнатки. Первый месяц наших отношений был настоящим золотым веком: мы вместе играли в приставку, ели пиццу, пили пиво, смотрели сериалы и совершенно не думали о будущем. Но потом пошло-поехало.
Я лежал на кровати и делал то, чем обычно занимаюсь в свободное время: дремал. Яна вернулась со своей поганой работки в семь вечера особенно раздражённой и озлобленной.
– Тебе надо найти работу, – сказала она.
– У меня есть работа.
– Нормальную