«Меня схватили за бока…» – кричит магнитофон, а Саша не желая уступать бесцеремонности, отдергивает руку. По инерции она отходит назад, бутылка ударяется о металлический ящик и разбивается.
Саша растерянно смотрит на осколок, что остался в руке, на облитые брюки; встает, а Игорек испуганно шарахается от него и куда-то исчезает.
У Николая такой же казус.
Санёк, положив на стол отбитое горлышко, стряхивает с себя жидкость, собирается идти к Рите, но вернулся Игорек, и не дав шагу ступить, начинает кричать – в горле будто чоканье стаканов, – что здесь не проходной двор, что доставит куда следует. Схватил Сашу за руки. Он вырвался.
Вбегают Рита с Татьяной и, чуть позже, входят два милиционера.
– Кто вызывал? – спросил один из хранителей порядка.
У Николая все – так же!
– Кто вызывал? – повторно звучит вопрос.
– Я! – победоносно сверкнув глазами, выпятив грудь, рявкнули каждый в своем магазине цветные носы и продолжили: «Вот», – указали на искателей дефицита. Затем, понимая, что с милицией шутки плохи, замялись, оглянулись на продавщиц, которые напуганно таращились и соображали, что теперь будет за распитие спиртных напитков в рабочее время; оглянулись и, памятуя, что лучшее средство защиты – это нападение, твердо закончили:
– Хулиганит, пьяный, кинулся на меня с бутылкой.
Возбуждение, сопротивление, нежелание следовать куда надо как Саши, так и Николая было решительно смято умелыми действиями правохранителей, один из которых дружелюбно предупредил:
– Смотри. Одному – тоже сопротивлялся: оторвал с кителя три пуговицы – за неподчинение три года дали…
Николай с сизоносым тут же были отведены через дорогу в отделение.
Сашку, втиснув в машину желтого цвета, где отдельно разместили и красноносого, повезли в ту же милицию, где разбирались с Николаем.
Пока Сашу устраивали, усаживали в особое средство передвижения, везли, выводили, заводили, приводили в комнату ответственного дежурного по району, Николай, уже опрошенный, оформленный по протоколу, был препровожден в народный суд Кирского района, где он и предстал, старательно отрезвляя глазища широким раскрытием век, перед председателем суда Виликовым.
– Так-а-к, – по-отечески строго протянул судья, выслушав повторение поклепа сизоносым, и, глядя на рассказывающего о рождении сына, пытающегося опровергнуть клевету Николая, спросил:
– Раньше не привлекался?
– Нет, что вы! – бодро отвечает Николай.
«Ущерба нет», – будто про себя бубнит судья и с громкой определенностью закончил:
Штраф – тридцать рублей, но смотри: следующий раз получишь пятнадцать суток.
Николай, протрезвев от треволнений, выбежав от судьи, помчался к больнице, надеясь увидеть там Александра с морковным соком в руках, но необычные, хоть и естественные, совпадения разом прекратились