А в это трудное для нашей семьи голодное время после смерти дяди Кости, солдатский Совет привез нам дрова и картошку. Это нам тогда было просто необходимо. Мама и Шура были в состоянии полной растерянности и тоски. Положение семьи было тяжелое. Количество хлеба, получаемое по хлебным карточкам, было чрезвычайно мало. В магазинах ничего не продавалось. Поэтому привезенная картошка была «манной небесной».
Продали лошадь. И надо же было случиться такому несчастью: когда Шура получала деньги за лошадь, в употреблении были еще царские деньги, а буквально на другой день был объявлен декрет о том, что царские деньги не действительны и вводятся новые деньги – советские. Это был ужасный удар!
Из хозяйства оставили корову. Это была наша кормилица, особенно важно это было для ребенка.
Шуру с работы уволили. В городе была безработица, и Шура стала безработной. Но деньги надо было зарабатывать. Спасение было в «золотых» руках Шуры – она прекрасно шила и вышивала. Жизнь шла своим чередом. Одеждой и обувью за годы войны люди поистрепались страшно. И к Шуре приходили с заказами что-то сшить, что-то переделать. Но время было тяжелое и заказов было мало.
Особенно тяжело было с обувью. И люди стали шить матерчатую обувь. И Шура с мамой тоже освоили это производство и выполняли заказы. На подметку нашивалась веревка, пришивался матерчатый верх и приколачивался каблук. Изготовлением каблуков занимался отец Евгений Елховский. Он очень стеснялся этой работы, но голод не тетка! У него была очень большая семья. За каблуками к отцу Евгению посылали меня. Мне было лет пять. Давали мне в руки образец каблука, я передавала отцу Евгению заказ на определенное количество штук – сколько у Шуры заказано было туфель. Такая обувь была широко распространена в России в двадцатые годы. Мне – уже взрослой, рассказывал мой муж, что на Украине, где он жил в эти годы он тоже ходил в веревочных туфлях.
А зимой мы ходили в валенках.
С какого-то времени у нас стали жить ученики, ребята из сел, окончившие 4-х классную сельскую школу и приезжающие в Переславль для учебы в 9-тилетней школе. Они жили у нас на полном обеспечении. Родители своим детям привозили продукты для их питания. С нами родители тоже расплачивались сельскохозяйственными продуктами. Мама в русской печи готовила для ребят и для нас завтраки, обеды и ужины. Пекла хлеб. Помню, что в нашей спальне стоял большой чан с зерном. Шура временами ходила на мельницу, приносила муку и мама пекла хлеб для всех. Для мамы это, конечно, была большая нагрузка. Но мы были сыты.
Первыми жильцами были две дочери сельского священника Орлова. Деревенская интеллигенция – две славные девочки-певуньи. Они знали очень много старинных русских песен. В длинные темные