Так – и в прениях раздвоилось.
– Позвольте баллотировать предложение о вызове Временного правительства.
Напряжённое голосование.
Отвергнуто.
Сорвалось. На «явке правительства» – перебрали.
И сорвалось.
Великий момент Российской революции – не сложился.
А заседания – всё рваные, с перерывами, а в перерывах – жужжат и вьются фракции, то разлетаясь по маленьким комнатам, то собираясь вместе, в давке, безтолочи, и негодуют: «Возмутительный, дезорганизаторский поступок Стеклова! Резолюция теперь опорочена! Теперь неизбежно сдвигать ещё левей!» (А он стоит тушей, выдерживает.)
И – пересоставляли резолюцию. Путали её, удлиняли, разбивали по пунктам, – и постепенно становилось всё строже и неумолимей для правительства, и, браво, ничего уже не оставалось там ни от какой его независимости. (И довольный Каменев снял с голосования свою большевицкую резолюцию.) Но: в целом оказывать ему поддержку?? Меньшевики с эсерами всё лучше слаживались и сговаривались, меньшевики для себя тут находили то утешение, что всё же Временное правительство остаётся как оно есть, свергать не надо, и Совету не надо брать на себя ответственность власти, чего очень боялся Дан.
И – кому же эту резолюцию идти читать покорно с кафедры? Да разумеется, докладчику.
Резолюцию – что ж, охотно, он, в общем, выиграл её. Но выиграл – не на ту ступень, какую надо. Переворота – не совершил. Хотя добился безсилия правительства. И несомненно, утвердил себя.
И – вышел, здоровенный, и крепким, сильным голосом, однако без крепости в груди и без огня, читал изменённый набор пунктов. А от себя добавил, с последней надеждой на ещё одну вспышку бунта в зале:
– В общем и целом, правительство свои обязательства выполняло – под нашим постоянным давлением. А контрреволюционные силы не дремлют.
Но победа слишком неполная, и надо успеть шагнуть и в сторону Церетели:
– Хотя при известных условиях может и правительство дать отпор контрреволюционной агитации… Временное правительство стоит левее кадетской партии. Нельзя говорить о его банкротстве или неспособности. Вопрос о замене его более левым демократическим пока не стоит.
Голоса:
– Да это – ещё новая резолюция! Дайте перерыв!
А Стеклов невесело:
– Это – та же резолюция. Исполнительный Комитет лишь обратил внимание на указания Совещания, и переделал.
Заседания рваные ещё и потому, что 31-го вечером – приезд Плеханова и нужна была торжественная встреча.
С Совещания вожди ИК пошли на вокзал, ночь пропала, на следующее утро продлили Совещание с трёх дней до шести, продолжались прения по докладу Стеклова, а остальной десяток вопросов ещё и не начинали обсуждать.
От приезда Плеханова многие социалисты, Бурцев особенно рьяно, ждали какого-то поворотного