– Ничего смешного.
– А я ничего смешного и не сказал.
Любая нечисть из моего дома выметена.
– Шер скорее чисть. Чистящая.
Та, которая забирает себе чужую боль.
Правда, вместе с болью она высасывает и радость.
Ты можешь испытывать вспышки счастья,
но протягивать их разноцветными нитями
через многие дни и недели ты не способен.
Связующая радость испита.
– А что происходит, когда Шер больше нет?
– Живёшь. Просто живёшь. Веришь, что живёшь.
«День начался с того, что в доме кончились спички…»
День начался с того, что в доме кончились спички.
Все шесть зажигалок поочерёдно вынесли курящие друзья.
Холодное молоко с ароматными льдинками
и деревянные мюсли.
Новая дублёнка, подаренный шарф,
ботинки с протектором.
Очень долго я боялся любить себя.
Считал, что так будет закрыта единственная валентность.
Останусь внутри зеркальной бутылки Клейна.
Именно там и оказался:
вечный брат, защитник, душа, жилетка,
любовник-заместитель…
Готовый взять с улицы первую встречную
девочку со спичками:
– Живи, только будь рядом,
если не сможешь греть собой,
поджигай на мне одежду.
Кстати, надо купить спички.
Вот я какой в зеркале!
Тёплая кремовая кепочка.
Выбритое овальное лицо.
Пёстрая лента на плечах.
Меховая оторочка.
Золотистые брюки
с гармошкой понизу.
Всё детство носил короткие штаны.
Странно быть самым высоким в семье.
Глупая обида отпечаталась на всей фамилии.
Ясновидящая мать, зажимающая себя,
чтобы забыть, ничего не знать:
– Чем я провинилась перед Тобой, Господи?
Бабушка в сотый раз перебирающая
альтернативные реальности:
– Почему я живу не с ним? Не с ним…
Отец, вызывающий призраков на дуэль
и стыдливо выходящий
в общий коридор.
Брат, разбивающий машины
одну за другой,
чтобы разрешить себе обоснованный
повод для слёз.
И я – всегда счастливый –
не имеющий права показывать
сопричастность семейному горю,
где у каждого вместо волос – пламя.
Поэт Дмитрий Чернышёв
запаливает сигарету от щелчка пальцев.
А для меня даже спичек нет.
«Потому что сердце – камень…»
Потому что сердце – камень,
потому что паразит,
отвечать на мир стихами –
это всё, что мне грозит.
Обернусь, вздохну и сплюну,
и вернусь к работе, и
буду видеть в жизни юмор,
что ты мне ни говори.
«С тех пор, как ты превратилась…»
С