Но добрей и родней не сыщу,
Если в жизни мне туго придётся,
Я за помощью к Чонам пойду.
Мне внушает не страх – восхищенье
Этот серый разбойник степной,
Что его пред людьми прегрешенья,
Коль бесстрашен красавец лихой.
Жизнь свою я сверяю по Чонам,
Что ни слово – то личная честь.
Родовым наивысшим каноном
Не сотру я с достоинства спесь.
«Оцепененье. Это волк…»
Оцепененье. Это волк
В двух метрах от меня,
И к горлу подступил комок,
И ватная нога.
Глаза ни добрые, ни злые
Смотрели на меня.
И мы безмолвно говорили
О том, что мы родня.
А волк, наверно, вспоминал,
Как в стужу для волчат
Мой дед барашка оставлял
Волчице. Был ей брат.
Мгновенье вечность поглотило…
Как он исчез, не помню,
Лишь сердце трепетно молилось
Легенде, ставшей былью, –
Праматерь рода моего
Волчицею была.
Александр Тихонов
55 Омская область
Из недописанной поэмы
Я рос на руинах великой Державы,
Где вместо заводов – тяжелый бурьян
Повсюду стоял арматурный и ржавый
Под вопли кликуш, воронья и ворья.
Не помню развала Державы на части –
Был мал, и поэтому в розовый цвет
Раскрашивал мир. Батя продал запчасти,
Чтоб нас прокормить. Мы сдавали цветмет
Втроём с пацанами: Никитой и Пашкой,
Искали кругом алюминий и медь,
Бутылки пивные (читай – «Чебурашки»)
Меняли на жвачку и разную снедь.
Но сколько мальчишеской радости было,
Когда «Чупа-чупсы» и «Турбо» могли
На деньги от сданных в киоски бутылок
Купить, чтоб беспечно надуть пузыри!
Вокруг пузырились и лопались банки,
Наследье Союза трещало по швам.
В Европе – чужие ракеты и танки.
Кто помнил тогда, что Россия жива?
Пока на Кавказе горланили пушки,
В сибирской глубинке жила детвора:
Сдавала бутылки, играла в «войнушки»,
Дралась с малышнёй из чужого двора.
Я позже узнал, что в конфликтах дурацких
(Решили, что вместе им тягостно жить)
Народы из близких, практически братских,
Друг друга пытались поднять на ножи.
Кто с кем и зачем? Был умело запутан
Клубок наших бедствий, и комом с горы
Катилась тяжелая, долгая смута
В глухие дворы, где полно детворы.
Из детства протянута ниточкой тонкой,
Сквозь память пропущена струнка души.
Тогда мне Россия казалась ребёнком.
Мы вместе росли и учились, как жить.
Я с Родиной в сердце из детства протопал
По узкой тропинке, ведущей на свет.
Ты помнишь, Россия, как в спину Европа
Плевала, ведь знала –