– Аа-чху!
Парень вытерся рукавом.
– Извините, – сказал он.
Голос был виноватым, парень огляделся. У входа, за столиком сидели несколько человек, и о чём-то беседовали. Когда парень чихнул, все трое повернулись к нему.
– Аа-чху!
Парень снова вытерся.
– Извините.
– Будь здоров, парень, – сказал высокий плотный мужчина, одиноко сидящий за столиком, с другой стороны входной двери. Парень повернулся в его сторону.
– Спасибо. Никак не могу привыкнуть к этому воздуху. Аа-чху! Извините, – он вытерся рукавом, – какой сейчас год?
– Год? – удивился сидящий мужчина. Его лысина блестела в голубоватом и мутном от сигаретного дыма свете, – две тысячи шестнадцатый.
– О Боже! Далековато я попал! Аа-чху! Извините.
Парень достал из внутреннего кармана продолговатый предмет, похожий на шариковую ручку, сделанную из стекла. Посередине были две круглые кнопки красная и зелёная. Сверху горела красная лампочка.
– Мне нужно переждать ещё двадцать два часа, пока он зарядиться, – говорил парень, показывая лысому мужчине ручку, – мне нужно где-то отдохнуть. Вы можете мне помочь?
Один из мужчин, сидящих за столиком, и невольно слушавших разговор повернулся к собеседнику, и повертел пальцем у виска.
Лысый мужчина кивнул, и оглядел парня.
– У меня нет ваших денег, – говорил парень, – но думаю, я мог бы разменять золотое кольцо, чтоб переждать эти сутки.
Парень держал в левой ладони кольцо, которое снял с пальца, и лысый мужчина блеснул глазами, увидев на запястье парня золотые часы.
– Я помогу тебе, – сказал лысый мужчина. Он поднялся из-за стола, – пошли со мной.
Лысый вышел из бара, разглядывая в руке кольцо. Парень плёлся за ним, чихая на ходу.
– Спасибо вам, я не знал, что так выйдет. Думаю, за кольцо я могу получить и отдых и еду, правильно? Золото всегда ценилось, и люди могли за него получить приличное вознаграждение.
– Да. Правильно, – сказал лысый, спрятав в карман кольцо. Он оглянулся по сторонам, будто что-то искал. – Ты не здешний?
– Нет. Я… Аа-чху!
– …я не отсюда. Но пока не могу вернуться обратно.
– Я понимаю. Не переживай. Я тебя напою и накормлю, и дам тебе ночлег.
Лысый мужчина, звали его Леонид, повернул в узкий переулок. Тут воняло тухлой рыбой, и дерьмом. Вдоль улочки были несколько контейнеров, из которых мусор выпадал на землю. Освещался только дальний конец улочки. Дверей не было, по обе стороны пролегали глухие стены, нелепо окрашенные матовым зелёным цветом. Парень резко остановился.
– Куда мы идём?
– Я тут живу, дальше по улице, – сказал Леонид, и дружелюбно улыбнулся.
– Я надеюсь, вы не собираетесь применить ко мне насилие? – спросил парень, – так как я вооружён.
– Нет, что ты. Конечно, нет.
Леонид осторожно посмотрел по сторонам, убедившись, что никого поблизости нет.
Парень просунул руку во внутренний карман, и вытащил оттуда пистолет. Он глядел испуганным взглядом. Леонид не паниковал. Мгновенная мысль дёрнула руки в нужную сторону. Леонид выбил пистолет на пол. В следующую секунду он всунул нож в живот парню по рукоятку, другой рукой он обнял парня, прижимая его спину к себе. Со стороны казалось, что отец обнимает сына. Прозвучал неразборчивый стон. Нож резко вышел, вновь вошёл. Вышел, вошёл. Ещё удар. Ещё один. Бесчувственное тело парня упало на пол. Его руки лежали на животе. Леонид быстро оглянулся и присел, чтоб вытереть нож о костюм парня. Левой рукой он хотел снять часы, глаза бегали по теням переулка, уши сосредоточились. Снять часы не получалось, и он опустил глаза к запястью парня.
– Что такое? – спросил он, убрав руку. Он обратил внимание, что часы были словно вшиты в руку, снять их не представлялось возможным. Леонид оглядел тело. Безжизненные глаза устремлены в небо, рот приоткрыт. Кровь на зубах, тонкая плоска красного цвета стекает по щеке. Под телом парня начала образовываться лужа тёмного цвета. Белоснежные руки парня лежали на светло-синем костюме, из идеально гладкой ткани. Леонид глядел на руки и сперва не понял, что его смутило. Через несколько секунд он осознал причину беспокойства. На руках парня и на костюме не было следов крови. На пиджаке костюма не было даже следов входных отверстий, оставленных ножом. Леонид расстегнул пиджак парня, затем осторожно расстегнул пуговицы рубашки, заметив насколько она белоснежная и гладкая, будто только из химчистки. Леонид убрал руки парня, и раскрыл рубашку, оголяя торс. На животе были шесть глубоких порезов. Его тело было в крови. На рубашке не было следов входа ножа. Не было ни одной