Предложение смелое, но, возможно, это так привечают в Америке всех гостей из освобождающихся стран. Чай, разговоры и уроки демократии?…
Жила она, Рейчл Моби, в квартирке «ту рум». То есть, две спаленки, разумеется, плюс малый привесок – кухня, холл, гараж.
Не угощала ничем, видимо, посчитала, что чашки кофе и тостика, перехваченного по пути, достаточно. Сразу вкинула в ванную, сама раздела, терла мочалкой, заливала из душа, постепенно забрызгивалась сама и постепенно сняла с себя жакетик, юбку, блузку, лифчик, трусики. Садилась Орику на спину и хохотала, хохотала. Беспардонно вела себя, словно с дикарем, с которым все дозволено и никто не прознает деталей, и суда не сыщешь!
В постели взяла на себя роль мужчины: валила его на спину, закутывала его голову простыней, сквозь хлопок мягко, как не главное, поцеловала в губы, потом почти заглотнула каждый сосок на его подергивающейся груди. Потом подышала в волосики на лобке, покурчавила их носом и деликатно укусила посиневший от жажды отросток. Даже выкрикнула:
– Какой у тебя пенис!
Было сказочно хорошо. Неужели все женщины Америки таковы? Не потому ли здесь такие широкие улыбки у мужчин и производительность труда недосягаемая для нашей высокоморальной Украины?
Он вывернулся из-под женщины, нашарил ее лоно, работал-работал, вот-вот высшая точка… Она улучила момент – извернулась, дала ему постонать, поматериться, погоняться за нею по комнате. Потом свалила его на пол и оседлала.
В общем, заснул Орик бездыханным.
Ночью чувствовал параллели вечерних коллизий. В паху горело, нежило, возбуждение превзошло все вероятности. Юношеский страх поллюций! Но они приближались, с его органом творилось сверхъестественное. Он принудил себя открыть глаза. Простыня с ног была сброшена, Рейчл, голенькая и воздушная, сгруппировалась в его ногах и делала сказочный минет. Сонному! Стократная мечта всякого отечественного мужика – молодого, старого, коммуниста и беспартийного, мечта, которую редкий смеет высказать любовнице, жене… И совсем единственный получает ее…
Назавтра, в полдень, потягивая портер, руководитель программы сказал:
– Орест, воля ваша, только вы должны знать, что Рейчл насильно разведена. В пользу бывшего супруга отсужены трое маленьких деток, мал мала меньше. Она тоже насильно некоторое время держалась в лечебнице. Кажется, обязана платить алименты экс-мужу. Увиливает. Впрочем, вы человек временный, вам ничего не грозит.
Командировка сошлась на одном, на ночах с отвергнутой кем-то женщиной. А дни, занятия, публикации, все такое казалось третьестепенным, отбываловкой, и представления о Соединенных Штатах свелись к актам с Рейчл.
Уезжал он. Она рыдала в аэропорту. Он тоже рыдал бы, но мешало окружение и кое-какой остаточный гонор.
– Я тебе напишу, – сказал он.
– Я тебе позвоню, – ответила она рюмсая.
– Я тебя приглашу в гости.
– Я приеду насовсем…
Что говорят люди на прощанье? Разумеется, всегда глупости. Так