– Это из-за работы. Приходится поздно ложиться и рано вставать. Но сплю я нормально.
– Вон оно что. Тогда ладно. – врач снова уткнулся в карточку. – Так, хм. А что у вас с ногой?
– Да царапина, ничего серьезного.
– Показывайте давайте.
Бегин послушно поднял ногу на кушетку и закатал штанину. Врач осмотрел заживающую рану, которую Бегин получил на месте убийства Сергеева, когда случайно распорол икру о какую-то – как он предполагал – сухую ветку в обочине.
– Как это вы так?
– На месте преступления. На ветку налетел. С кем не бывает, правильно?
– А мне утром не сказали, – с укором заметил врач. – Опять замалчиваете?
– Ничего подобного. К слову как-то не пришлось.
– К слову не пришлось, говорите? Ну-ну.
Врач-куратор вернулся за стол. Потарабанил пальцами по столу, наблюдая за Бегиным.
– Александр Ильич. Мы ведь с вами много раз об этом говорили. Мы с вами в одной лодке. Вы должны быть так же заинтересованы в этом, как и мы. А вдруг вы занесли бы инфекцию, началось загноение? Вы бы не чувствовали ничего. Махнули бы рукой – как-нибудь пройдет.
– Но ведь все нормально.
– Дело сейчас не в конкретной ране, а в вас, – настойчиво продолжал медик. – У вас анальгезия. Когда человек не может испытывать боли, он не может отдавать отчет о своем реальном текущем состоянии. О любых сбоях в организме, о заболеваниях, травмах и прочем людей предупреждает боль. Это защитный механизм, созданный, чтобы человек своевременно обнаружил опасность. Вы этого инструмента, к сожалению, лишены. Больной анальгезией, условно говоря, может умирать – и даже не подозревать об этом. Поэтому каждый месяц мы тщательно обследуем вас, чтобы выяснить, все ли в порядке. Но это не значит, что вы не должны беречь себя и сами также следить за своим состоянием. Помните, как мы договаривались?
– Каждый вечер осматривать себя, – вздохнул Бегин. – И я это делаю. Рану на ноге я обрабатывал каждый день. Если бы началось что-то не то, я сразу бы приехал к вам. Серьезно, так и было бы. Так в чем проблема?
Судя по взгляду врача, Бегин его не убедил. Куратор покачал головой.
– Напомнить вам, что в комитете вы служите ровно до тех пор, пока я каждый месяц готовлю отчет, что вы, несмотря на заболевание, полностью здоровы и способны продолжать и дальше выполнять служебные обязанности в полном, так сказать, объеме?
– Но ведь все нормально. Вы сами только что сказали.
– Проблема в вас, – вздохнул куратор. – Я ведь не слепой. И вижу, как наплевательски вы к себе относитесь. Ладно, что с вами поделаешь… – он принялся писать что-то в карточке. – Будем считать, что обследование вы прошли.
Закончив, он протянул карточку Бегину.
– Увидимся через месяц.
***
Рябцев