Туземцы и, я должен прибавить, многие белые считали его сумасшедшим. Такая репутация вместе с его врачебным искусством позволяла ему, не подвергая себя опасности, бродить, где только вздумается, так как кафры смотрят на безумных как на вдохновленных Богом. Они называли его Догита (испорченное произношение английского слова «доктор»). Белые называли его «братом Джоном», «дядей Сэмом», «святым Джоном». Второе прозвище он получил за свое необыкновенное сходство (когда бывал выбрит и хорошо одет) с фигурой, в виде которой изображают в юмористических журналах великую американскую нацию, точно так же, как Англию изображают в виде Джона Булля. Первое и третье прозвище он получил за свою доброту и предполагаемую способность питаться «акридами и диким медом»[4]. Сам же он предпочитал, чтобы его называли братом Джоном.
Ох! С какой радостью и облегчением я встретил его! Когда он подошел, я налил для него вторую кружку кофе и, вспомнив, что он любит очень сладкий кофе, положил побольше сахару.
– Здравствуйте, брат Джон, – сказал я, протягивая ему кофе.
– Здравствуйте, брат Аллан, – ответил он, потом взял кофе, опустил в него свой длинный палец, чтобы посмотреть, насколько он горяч и размешать сахар, и выпил его одним духом, словно это был не кофе, а лекарственный препарат. После этого он вернул мне кружку, чтобы я снова наполнил ее.
– Все собираете жуков? – спросил я. Он утвердительно кивнул головой.
– Жуков и цветы. Кроме того, делаю наблюдения над человеческой натурой и чудесными творениями Природы.
– Откуда вы теперь? – спросил я.
– С холмов, что миль[5] за двадцать отсюда. Покинул их вчера вечером. Шел всю ночь.
– Зачем? – спросил я, посмотрев на него.
– Мне казалось, что кто-то зовет меня. Признаться, мне казалось, что это были вы, Аллан.
– Значит, вы слышали, что я здесь и что со мной раненый товарищ?
– Нет, я ничего не слышал. Я собирался отправиться к побережью сегодня утром. Но вчера вечером передумал и направился сюда. Вот и все.
Я снова посмотрел на брата Джона, но ничего не сказал. Все это было очень странно, если только он говорил правду. Но он никогда не лгал. Это был в высшей степени правдивый человек.
– Что с вашим товарищем? – спросил он.
– Изранен леопардом. Раны не заживают, кроме того, у него лихорадка. Я думаю, что он не долго протянет.
– Ну, об этом вы ничего не можете сказать. Покажите мне его. Он внимательно осмотрел Скрупа и сделал много чудесного. Его жестяной ящик был наполнен разнообразными лекарствами и хирургическими инструментами, которые он хорошо прокипятил,