Ты понимаешь, конечно, что я специально все несколько огрубляю, и в действительности все обстоит не так просто. Но такое огрубление нам сейчас необходимо для того, чтобы была видна слабость подобных поводов для изменения своей жизни. Посмотри на свои записи как на текст другого человека, беспристрастно. Что проявилось у тебя? Инфантильность, стремление успокоить себя волшебным «Я больше так не буду»? Или недовольство и собой, и всем окружающим, носящее столь нерасчлененный, аморфный характер, что и ухватиться–то не за что? Можно только пассивно ждать: авось, солнышко появится, настроение улучшится, глядишь, и неудовлетворенность сама собой как–нибудь рассосется. Или желание улучшить свою жизнь тем, что украшает жизнь других?
Надо сказать, что последнее далеко не так примитивно, как это может показаться. «Посмотреть на других» – довольно распространенный способ саморазвития, и он может быть вполне эффективным. Вот как об этом говорит героиня одной из пьес Л. Зорина:
«…я ужасная обезьянка. Я смотрю вокруг и все примериваю на себя. Это мне не годится, а это мне подойдет! Красивая прическа – немножко задор, немножко поэзия, немножко вызов – беру себе. Или вижу – красивая походка. И грациозно и очень стремительно – почти полет. Это совсем смертельная рана, такая походка – и не моя! Она будет моя! Я ее беру. Потом я встречаю девушку – у нее задумчивый взгляд, он показывает на глубокую душу – очень хорошо, я беру этот взгляд… В общем я – Жан–Батист Мольер. Он говорил: «Te prends mon bien ou le trouve»… Это значит: «Я беру свое добро там, где его нахожу»».[10]
Но для того чтобы этот способ был действительно эффективным, важно одно существенное условие. Оно выражено в словах Мольера: «…беру свое добро». Мы же, стремясь изменить свою жизнь, часто исходим не из того, что нужно нам, только нам, а из общих принципов («Каждый культурный человек должен знать иностранный язык»), того, что принесло успех другим людям, или чужих увлечений, исходим из примеров, образцов для подражания. Но мы не делаем следующего шага – не примеряем это к себе. Мы берем нечто из чужой жизни и надеемся, что, когда мы этим завладеем, наша жизнь изменится сама собой, как по волшебству. (Здесь и один из ключей к трагедии Раскольникова, который, как вы помните, «Наполеоном решил сделаться» и, взяв себе за образец Наполеона, стал совершать поступки, против которых бунтовала и от которых содрогалась его душа.)
Неудивительно, что такие мотивы либо вообще не реализуются, либо реализуются так, что ничего хорошего из этого не получается.
В целом можно сказать, что с самого начала (с повода, мотивировки) приведенные выше случаи обречены на неудачу. Напомню, что все наши герои, принимая решения, которые почти стопроцентно не могли быть реализованы, занимались тем, что создавали условия для увеличения числа своих неудач, накапливания неудачного опыта. А потом