Институт был недалеко от дома, и Лизе не пришлось карабкаться на своих шпильках в автобус. Правда, от ходьбы ноги немного устали с непривычки, но и это не портило настроения. Август был теплым, светлым, робкие облака едва видны были в ясном небе. Золотые солнечные пятна трепетали на асфальте в кружевных просветах древесной тени, и Лизе хотелось перепрыгивать по этим солнечным зайчикам, только вот мешали высокие каблуки. Какие-то легкие мысли вертелись в ее голове, не печалили и не запоминались, и она понимала только, что жизнь так же светла, как этот августовский день, и так же непонятно, откуда льется этот свет, – отовсюду.
– Что ж это вы, Успенская, так поздно документы сдаете? – кисло скривилась женщина в приемной комиссии, пролистав ее бумаги. – Быстрее надо определяться, можно подумать, у вас большой выбор!
От этих слов Лизу снова охватило уныние. Ну хоть бы притворялись они для торжественности, хоть бы вид делали, что здесь интересно! Лицо у женщины, принимающей документы, было усталое и безразличное, бретельки цветастого сарафана впились в потные плечи. И вдруг, словно отвечая Лизиным мыслям, ее позвал кто-то из-за соседнего приемного столика:
– Девушка, девушка, а может, вы мне будете документы сдавать? У вас какая буква? У – вот и отлично, у меня как раз У, присаживайтесь ко мне, не стесняйтесь.
Оглянувшись, Лиза увидела молодого человека, приветливо махавшего ей рукой. Его нельзя было назвать красивым – по инстинктивной женской привычке Лиза всегда сразу оценивала мужскую внешность, – но было в его худом, угловатом лице что-то располагающее.
– На химико-технологический решили? Приветствую, у меня, значит, будете учиться, – сказал молодой человек, вписывая фамилию Лизы в регистрационный журнал.
– А может быть, я еще не поступлю? – улыбнулась она.
Молодой человек поднял глаза, ободряюще усмехнулся:
– Поступите, поступите, отчего же вам не поступить. У нас конкурс – меньше человека на место, конкуренция невелика. Разрешите представиться – Адамушкин Валентин Казимирович, преподаватель вашего будущего факультета. На картошку поедете?
Лиза растерялась от такой решенности своей судьбы. Шевельнулось в душе легкое разочарование – значит, даже волнения, связанные с поступлением, ее не ждут, все уже заранее ясно. Какой все-таки пресной, предсказуемой стала жизнь! Она вспомнила, как поступал Коля: мама ночей не спала, караулила каждый телефонный звонок, валидол пила… Но Лиза тут же одернула себя: тоже мне, романтики