Жены и дочери. Элизабет Гаскелл

вечно враждуют с грачами, что довольно-таки странно для таких близких соседей. Если обе цапли покидают гнездо, которое они строили, туда тут же прилетают грачи и разносят его на кусочки. А однажды Роджер показал мне отставшую цаплю, за которой гналась целая стая грачей, и, готов поклясться, цели у них были совсем не дружественные. Роджер хорошо разбирается в естественной истории и иногда натыкается на забавные вещи. Будь он сейчас с нами, он бы уже дюжину раз отлучился во время этой прогулки. Он все время смотрит по сторонам и видит то, чего я в упор не замечаю. Вот, кстати, однажды я видел, как он ринулся в подлесок, потому что разглядел что-то необычное ярдах в пятнадцати от нас. То было какое-то растение, очень редкое, по его словам, хотя мне кажется, что такие попадаются на каждом шагу. А если бы мы наткнулись на нечто подобное, – с этими словами сквайр осторожно коснулся тростью кружевной паутины, свисающей с листа, – он бы тут же объяснил тебе, какой паучок ее сплел. А затем рассказал бы, где он живет – в гнилой пихте, или где-нибудь в укромном уголке здорового дерева, или в норке в земле, или в небе, или еще где-нибудь. Очень жаль, что в Кембридже не предусмотрены отличия за успехи в изучении естествознания. Тогда я был бы спокоен за Роджера.

      – Мистер Осборн очень умен, не так ли? – робко поинтересовалась Молли.

      – О да. Осборн – настоящий гений. Мать ждет от него великих дел и свершений. Я и сам им горжусь. Если в Тринити поступят по справедливости, то он обязательно получит стипендию. Как я говорил только вчера на заседании членов городского магистрата: «У меня есть сын, который наделает много шума в Кембридже, или я очень сильно ошибаюсь». Нет, правда, разве это не остроумная выходка природы, – продолжал сквайр, обращая свое открытое, честное лицо к Молли, словно собираясь поделиться с ней неким откровением свыше, – что я, Хэмли из Хэмли, прямой потомок уж не знаю скольких поколений своих предков – кое-кто уверяет, что еще со времен союза семи королевств англов и саксов – кстати, когда он образовался?..

      – Не знаю, – пробормотала Молли, несколько опешив от столь неожиданного поворота.

      – Ага! Словом, это было еще до короля Альфреда, поскольку уж он-то был королем всей Англии. Но, как я уже говорил, взять меня, своим происхождением не уступающему любому другому мужчине в Англии, хотя сомневаюсь, что если я попадусь на глаза какому-нибудь чужаку, то он примет меня за джентльмена, с моим-то красным лицом, крупными руками и ступнями, мощной фигурой в четырнадцать стоунов весом, ведь даже в молодости я весил не меньше двенадцати… И взять Осборна, который во всем пошел в свою мать, которая даже не знает, кем был ее прадед, да благословит Господь ее душу… Так вот, у Осборна нежные черты лица, как у девчонки, и стройная хрупкая фигура, а руки и ноги у него маленькие, как у леди. Осборн – точная копия своей матери, которая, как я уже говорил, не знает, кем был ее дед. А вот Роджер похож на меня, Хэмли из Хэмли, и никто, кто встретит его на улице, никогда не подумает, что в жилах этого огненно-рыжего, неуклюжего и ширококостного малого течет благородная кровь. Тем не менее