Андрей смотрел на Оленьку, одетую в простенький халатик и домашние тапочки, без макияжа, с волосами, забранными сзади в пучок и стянутыми резинкой, и она показалась ему до того милой, близкой и родной, что у него сжалось сердце. Он называл такое состояние «щемячье-щенячьим». Ему действительно захотелось заскулить как щенку от умиления, завилять хвостиком и лизнуть Оленьку в щеку. Причем последнего хотелось больше всего.
Взяв чашку, Андрей заметил, что руки его предательски дрожат. Это смутило его еще больше. Чтобы как-то начать разговор, он неожиданно ляпнул:
– А я сегодня базу после тебя перебивал. Ты там ошиблась в одном коде…
– Как ошиблась? – покраснела Оля.
– Да вместо нулей «О» набила.
– Извини, Андрей, я не нарочно. Ты из-за этого и пришел? – Оленька посмотрела на него в упор. Щеки ее стали совсем пунцовыми, ресницы дрожали, казалось, еще чуть-чуть – и она заплачет.
– Да. То есть нет! Конечно же нет! – он еще больше растерялся и проклинал себя за неуклюжесть.
– Тогда зачем? – вдруг очень тихо, но серьезно спросила Оля.
– Потому что я люблю тебя, – так же тихо и серьезно ответил вдруг Андрей. В душе его что-то оборвалось от этого неожиданного признания, а в голове пронеслось: «Ну вот и все…» Он даже перестал от волнения видеть, что происходит вокруг, и встал со стула, чтобы уйти. Но зрение быстро вернулось к нему, и Андрей увидел рядом с собой огромные Олины глаза и почувствовал прикосновение к своим губам нежных Олиных губ.
Глава 2
Брюханков сидел на заднем сидении «Вольво» и смотрел в окно. Что-то в последнее время не складывалось, предчувствие было нехорошим. Зашебуршились конкуренты, нехорошие слухи откуда-то поползли… Да и внутри организации, чудится, тоже не все ладно.
Чутью своему Иван Владимирович привык доверять. Оно часто выручало его в годы лихой молодости, да и на зоне не раз спасало жизнь. Про зону Брюханков не любил вспоминать, сейчас эта строка биографии больше всего путала карты. Правда, известно о ней было немногим, но те немногие забывать об этом не собирались.
Тогда его знали больше под именем Шкворень, а сейчас подчиненные за глаза называли аббревиатурой БИВ. Это «погоняло» нравилось Брюханкову куда больше того, старого. Было в нем что-то напористо-злое, напоминающее звук выстрела и силу удара.
Внешне БИВ выглядел весьма респектабельно. Он развалился на сидении, закинув левую руку с массивным «Ролексом» за спинку и постукивая холеными тонкими пальцами с неброским внешне колечком по прохладной коже. Дорогое пальто было небрежно расстегнуто и под ним, несмотря на брюханковские пятьдесят с хвостиком лет, ничего не выпирало и не свешивалось. Иван Владимирович следил за собой.
Созданная Брюханковым десять лет назад организация носила громкое название «Звезда России». Сколоченная в основе своей из бандитских группировок области, она поначалу раздражала и не без причин пугала общественность. В народе