– До свидания! – добродушно попрощалась Елена Александровна.
Около недели Артур отказывался со мной общаться. А я не пыталась делать шаги к примирению: не считала себя виноватой, хотя, конечно, понимала, что мой поступок далеко не самый лучший. Он избегал меня: садился в самый угол парты, быстро уходил с урока и приходил лишь к самому началу, сторонился в коридорах, отсаживаясь на дальние подоконники, а в столовой кушал в самом конце стола.
Иногда мы ждём от людей больше, чем они могут нам дать. И как бы я не хотела подарить своему лучшему другу весь мир, идти против желаний сердца казалось невыносимой пыткой. Может, я плохой друг. Но честный. Эгоистичное поведение Артура напрягало всё больше, как вдруг воскресным вечером раздался звонок стационарного телефона, и я подняла трубку.
– Алло?
Молчание. Лишь едва слышимые шорохи раздавались на другом конце провода.
– Алло?! – более настойчиво спросила я.
– Мони… – тихий, хриплый голос. Но я узнала его, и по телу пронёсся электрический разряд. Что-то явно было не так.
– Да? – взволнованно спросила я.
– Ты можешь выйти на улицу? Мне нужно… тебя увидеть.
– Я буду через десять минут.
– Спасибо, – он положил трубку.
Артур ждал меня у подъезда. Его грустные, лазурные глаза говорили сами за себя.
– Что случилось?
– Извини меня. Не стоило так себя вести.
– Артур, что случилось?
– Можно… Я у вас переночую?
– Что?
– Мой папа… напился.
– Что ты такое говоришь?!
– Он там пьяный ругается! – на краешках глаз Артура выступили солёные слёзы. – Он ведёт себя неадекватно!
Я перестала понимать, что происходит. Детские грёзы, детское счастье постепенно разлеталось на осколки. Нам приходилось взрослеть слишком рано. Нам приходилось слишком рано осознавать, что мир – вовсе не такой, каким кажется, покуда ты в розовых очках. У него есть и другая сторона: жестокая, беспощадная, не позволяющая полноценно окунаться в удивительные красоты и прелести жизни. И иногда она занимает большую часть, лишь изредка уступая место «белой» полосе. У всех людей это происходит по-разному, но тогда, в тринадцатилетнем возрасте, я искренне не понимала, за что на мальчика-одуванчика свалилось столько несчастья. Да и сейчас не понимаю. Наверное, сторонники индуизма скажут, что это карма – расплата за грехи прошлых жизней. Может, они будут правы. Но как знать наверняка?
Конечно, мама разрешила Артуру переночевать у нас. Всё оказалось банально просто: его отец долго терпел горечь потери любимой жены, стараясь не унывать ради единственного сына, но сейчас чаша переполнилась, и он безбожно запил. Таким образом, Артур не последний раз оставался у нас. Соседские старушки лишь качали головами, бранясь на непутёвого отца, которого нужно закодировать.
А мне так хотелось, чтобы жизнь моего лучшего друга наладилась, но я и представить