Спустя ярдов четыреста подземный ход изогнулся, пошел на подъем. Стало суше и легче дышать. А затем Эф уперся в деревянную заграду. Отдал Мире фонарь, подналег на доски и сдвинул. Снаружи было темно, пахло плесенью и трухой.
– Какой-то погреб… – шепнул Эф.
Мира вышла следом за ним. Правда, погреб. Бочки рядами – многие опрокинуты, некоторые прогнили насквозь. Пустые ящики, на стенах крюки для колбас и кольца для факелов. Потолок – каменный, сводчатый.
– Лавка бакалейщика или винодела… – предположила Мира. – Давно покинутая…
Эф огляделся, рассмотрел клейма на бочках.
– Я знаю, где мы! На окраине Уэймара была когда-то обитель, ее строили одновременно с замком. Потом она захирела, монахи перевелись. Здание отдали больнице, но ее сожгли западники при последней осаде. Там, наверху, – он ткнул пальцем в потолок, – все выгорело, одни камни да угли. А подвалы сохранились.
Они двинулись вдоль погреба. Мира похолодела от жуткой мысли.
– Эф, нам следует проверить бочки…
– Зачем?
– Тьма!.. Затем, что мы ищем Линдси… И не верим, что она жива.
– Боги…
Эф принялся заглядывать в бочки и ящики. На некоторых остались крышки, их пришлось срывать. Скинув очередную крышку, Эф отшатнулся, зажав нос ладонью. Мира ахнула:
– Тело?..
– Нет… кислое вино.
Эф дошел до конца погреба, уперся в дверь.
– С этой стороны все пусто. Надо посмотреть там, до подземного хода…
Он махнул в другой конец погреба.
– Смотрите вы, Френсис.
Он двинулся туда, где зияла в стене щель. Мира не смотрела ему вслед, а глядела на выход из погреба и думала: если выйду, наконец, на свет – никогда больше не спущусь под землю. И шторы не задерну, и искру не буду гасить на ночь. И полюблю, черт возьми, солнце! Все лето буду загорать, стану смуглой, как чертова западница! Никакой тени, никаких подземелий, только зной и солнечный свет!
– Здесь всюду тоже пусто, – после мучительно долгих минут сказал Эф.
– Слава Янмэй. Идемте наверх!..
Мира пошла к двери, Эф – за нею следом. А за спиной у него раздался тихий шорох. Мира вскрикнула, мгновенно обернувшись:
– А-аа! Крыса!..
– Нет, крошка, это же я… Что, в темноте не признала?
Инжи Прайс вошел в круг света от эфова фонаря.
– Парочка? Какого черта? – воскликнул Френсис, кладя руку на эфес меча.
– Нет, други, это я вас спрошу: какой тьмы вас сюда занесло? Тебе, кроха, я говорил не лезть в темницу? Говорил… А ты, Эф, ясно понял, кто в замке главный? Миледи, вот кто. Миледи велела запереть кроху… так зачем ты отпер?
При этом он сделал еще два шага к Эфу. Тот напрягся:
– Стой, где стоишь, Парочка!
– Да ладно тебе!.. Я же вас люблю, как родных. Только поэтому и пришел. Хотел вам сказать и вот говорю: ступайте назад, в замок. Ты, детка, отсидишь положенную недельку