Эта жажда сочувствия со временем только росла. Именно поэтому она забрала с кухни Лавди Тревизин, сделав своей горничной, а потом и наперсницей. Девушка была добра и терпелива, часами выслушивала жалобы хозяйки и сочувствовала нелегкой судьбе. Неудивительно, что ее поистине дочерняя нежность приводила в умиление Фейт, которая страстно мечтала о заботе и понимании.
Когда Лавди вошла в спальню, Фейт капризно спросила:
– Что там случилось, милая?
Рядом с бледной увядшей хозяйкой Лавди казалась воплощением молодости и жизненной силы. Забрав у Фейт поднос, она ласково улыбнулась.
– Ничего.
– А мне послышалось, будто мистер Пенхаллоу на кого-то кричал, – произнесла Фейт.
– Да. Дядя Рубен сказал, что это из-за мистера Обри. Вы только не переживайте, мадам.
Фейт с облегчением откинулась на подушки. Слава богу, это не Клэй разозлил отца. Ведь его карьера в Кембридже складывалась не столь удачно, как предполагалось вначале. Она стала смотреть, как Лавди, положив поднос у двери, собирает одежду своей хозяйки. Сосредоточившись на более мелких заботах, Фейт пожаловалась:
– Вода в ванне опять была чуть теплая. Сибилле следует обратить на это внимание.
– Я передам ей, мадам, не волнуйтесь! Там что-то случилось с отоплением.
– В доме вечно что-то случается и никогда ничего не работает!
– Конечно, такой даме, как вы, трудно обходиться без удобств, – промурлыкала Лавди. – Вы еще молодец, что все это терпите.
– Никому до меня дела нет, но я привыкла. Тревеллин плохо на меня действует. Мне здесь не по себе, и сплю я ужасно, ты же знаешь. Приходится пить капли, но они уже не помогают!
– Вам надо сменить обстановку, мадам. Это место не для вас.
– Глаза бы мои не видели его, – пробурчала себе под нос Фейт.
В дверь постучали, и прежде чем она успела ответить, в комнату вошла Вивьен. Лавди поправила щетки на туалетном столике и, подхватив поднос, упорхнула. По насупленным бровям невестки Фейт поняла, что Вивьен на взводе, и поспешила заявить умирающим голосом, что провела ужасную ночь и голова у нее просто раскалывается от боли.
– Чему же тут удивляться! – резко бросила Вивьен. – Ваш драгоценный супруг сделал все, чтобы весь дом не сомкнул глаз.
– О, я не знала, – смущенно промолвила Фейт. – Разве он ночью не спал?
– Не спал! Радуйтесь, что ваша спальня на другой стороне. Он беспрестанно дергал колокольчик и во весь голос звал Марту, эту мерзкую старую ведьму.
Вытащив из кармана твидового жакета смятую сигаретную пачку, Вивьен закурила.
– А правда, что она была его любовницей? – спросила она. – Мне Юджин сказал.
Фейт вспыхнула