Джейн в недоумении вернулась в столовую. Фрэнки был занят тем, что поглощал вторую порцию баранины, и на сестру даже не взглянул. Зато Майк посмотрел на нее с тревогой. Фрэнки – тот толстокожий, а Майки – он ясно понял: сегодня в доме случилось неладное. Джейн посмотрела на отца – тот наливал себе остатки кьянти из бутылки.
– Пап, может, ты объяснишь, что все это значит?
Отец отпил большой глоток вина.
– Нет.
– Она очень расстроена.
– Это наше дело, ее и мое, ясно? – Он встал и хлопнул Фрэнки по плечу. – Пошли. Может, еще третий тайм досмотрим.
– Это было самое дурацкое Рождество в моей жизни, – сказала Джейн, когда они возвращались домой.
Реджина уснула на детском сиденье в машине, и Джейн с Габриэлем впервые за весь вечер могли поговорить, ни на кого и ни на что не отвлекаясь.
– Обычно все не так. Я имею в виду – мы часто пререкаемся и все такое, но в конце концов мама обычно распекает нас всех заодно. – Она посмотрела на мужа, но в машине было темно, и его лица было не разглядеть. – Прости.
– За что?
– Ты небось и не думал, когда на мне женился, что попадешь в ту еще семейку – настоящий сумасшедший дом. И теперь, наверно, диву даешься, с кем связался.
– Ну да. Уже подумываю, не пора ли обзаводиться новой женушкой.
– Ну ведь у тебя возникают такие мыслишки, верно?
– Не смеши, Джейн.
– Черт, случается, что я сама хочу сбежать из этого дома.
– Ну а я решительно не намерен никуда сбегать от тебя. – Габриэль снова посмотрел на дорогу, где в свете передних фар кружила метель. Какое-то время они ехали молча. Потом он сказал: – Знаешь, я никогда не слышал, чтобы мои предки спорили. Ни разу в жизни.
– Валяй, прикладывай дальше. Знаю, моя семейка – куча крикунов.
– Ты родилась в семье, где привыкли выражать свои чувства, только и всего. Твои хлопают дверями, вопят и дико хохочут.
– О, час от часу не легче.
– Жаль, мои предки были не такие.
– Ну да.
– Мои родители, Джейн, никогда не повышали голоса, не хлопали дверями, и смеялись они нечасто. Да уж, семья полковника Дина была слишком дисциплинированна и не имела права на такие простые вещи, как выражение чувств. Не помню, чтобы отец хоть раз сказал «я люблю тебя» мне или маме. Мне пришлось самому учиться это говорить. И я до сих пор учусь. – Он посмотрел на нее. – У тебя.
Джейн прикоснулась к его бедру. Даже этого крутого непроницаемого парня можно кое-чему научить.
– Никогда больше не извиняйся за своих, – продолжал Габриэль. – Ведь благодаря им ты и стала такой.
– Иной раз сомневаюсь. Гляжу на Фрэнки и думаю: Боженька, сделай так, чтобы я оказалась найденышем, которого обнаружили на крыльце.
Габриэль рассмеялся:
– Да уж, вечерок выдался довольно напряженный. Кстати, а что там у них стряслось?
– Не знаю. – Джейн откинулась на спинку сиденья. – Но рано или поздно мы об этом узнаем.
6
Джейн нацепила