Ох. А что же ей сказать? Только что, вроде, были заготовлены слова, да куда-то подевались. Но отступать поздно, она уже смотрит на него, потягивая через трубочку зеленый коктейль.
– Мохито? – спросил Аркаша, кивнув на бокал.
Рыженькая не ответила.
– Напоминает банный веник, замоченный в кипятке, – Аркаша натужно хохотнул, но ответной улыбки не дождался, – в смысле – по виду. И по запаху.
Девушка отвернулась.
– Я к тому, что… не предложить ли мне вам… нам… с вами… чего-нибудь более…
– Дайте «Вог»! – сказала рыженькая бармену и, забрав сигареты, отошла от стойки.
Аркаша пожал плечами. Вот так всегда. В лучшем случае – брезгливое удивление, и в любом случае – отказ. Один раз только ему попалась девица, согласная выпить с кем и чего угодно. Правда, Аркашу она принимала за двоюродную сестру, поскольку никак не могла сфокусироваться. Но набежавшие друзья быстро увели ее и положили отдохнуть в тихом уголке под мегаваттной колонкой.
Танцевать Аркаша не пошел. Не созрел еще. После второй, разве что. А пока неплохо бы осмотреться, узнать, что тут еще есть, в этом ангаре. Он заказал себе новую дозу абсента и, согревая стаканчик в руке, двинулся на обход вверенного подразделения.
На антресолях в два этажа, сваренных из труб и тавров, располагалась местная ресторация. Там сидела публика потяжелее и кошельком, и челюстью. Сидела крепко, законно занимая столы мореного дерева. Только девушки и официанты с подносами легко порхали по ступеням металлической лестницы, ведущей на второй ярус. Аркаше там нечего было делать, он прошелся вдоль нижнего яруса, приподнятого над бетонным полом ангара всего на дамский каблучок, как бы выискивая взглядом знакомых, хотя знал надежно, что знакомых тут быть не может. Чужой район, чужая жизнь…
И вдруг чья-то рука опустилась на его плечо.
– Арканя! Ты как тут?!
Аркаша обернулся. Перед ним стоял совершенно незнакомый тип неопределенных, но, видимо, близких лет, одетый, по нынешней моде, в лоскуты пестрой обтрепанной ткани. Раньше так шили костюм волка или барбоса для детских утренников. Впечатление усиливал ошейник со стразиками, заменявший незнакомому типу галстук, а особенно его физиономия, по-собачьи вытянутая, заостренная к носу, со щеками, чуть провисшими на манер брыльев, и поросшими, к тому же, редкой щетинистой бороденкой.
Этакой физиономии Аркаша, хоть убей, не помнил. Но подошедший, нисколько не смущаясь его недоумением, продолжал толкать в бок, хлопать по плечу, тыкать пальцем в живот – в общем всячески демонстрировал закадычное знакомство.
А черт его знает, подумал Аркаша. Может, и правда, знакомый. Мало ли?
Откуда-то из мертвых болот памяти вынырнуло, как на заказ, имя: Мартын. Ни к чему оно не было привязано, и меньше всего к этой собачьей физиономии, разве что служило кличкой какому-то реальному