– Он согласен, – «перевел» Михайла.
Увеличившийся на несколько телег обоз в сопровождении десятка Луки Говоруна и отроков сразу от села направился в сторону Княжьего Погоста – из-за случившегося было решено прервать торговый поход и возвращаться в Погорынье. Арина смотрела на скрывающееся за деревьями родное село со смешанным чувством – уезжали-то навсегда. Горько было от того, что покидает могилы родителей, но… только по ним и тосковала. Даже рада была, что тут не остается – на пепелище тяжко, муторно, каждый кустик о потере напоминает… Нет, как бы ни сложилась дальнейшая жизнь, прежней уже не будет. Лучше сразу обрезать – это она после прошлой своей беды поняла. Дорого ей эта наука далась, едва в себя пришла.
Возницами на телеги со спасенным добром Аринкиного семейства Михайла посадил отроков, и она, только изредка отвлекаясь на младших сестер, могла без помех присматриваться к порядкам в возглавляемом Ильей обозе, заметно отличавшимся от привычного ей устройства обоза купеческого. Строгий воинский распорядок чувствовался здесь во всем: и в том, что впереди постоянно находился дозор, и в том, как строго выдерживалось одинаковое расстояние между возами, и в беспрекословном подчинении всех без исключения приказам десятника Луки, и во многом другом.
Поначалу казался странным и даже смешным особый воинский язык, которым пользовались ратники и отроки – четкие отрывистые команды и все эти «исполнять!», «слушаюсь!», «так точно!». Но постепенно Арине стало ясно, что это не чья-то причуда, а строгая необходимость: именно из таких отличий и складывается разница между сборищем вооруженных людей и настоящей дружиной.
Одного она никак не могла понять: отчего на нее обозники и кое-кто из ратников так странно косятся, будто не бабу видят, а какое-то чудо заморское. То, что некоторые, особенно кто помоложе, по-мужски отдают дань ее красоте – так это одно дело, к этому она привыкла, но чувствовалось, что дело не только в этом.
Осторожно попыталась расспросить братьев – в чем причина-то? А то словно она что-то не то сделала, а что именно, сообразить никак не могла. Отроки помялись, переглянулись. Гринька с сомнением почесал в затылке и выдал:
– Ну так, из-за наставника Андрея, наверное, – и пожал плечами. – Да не знаю я… Просто боятся его многие, особенно бабы. Я и то обалдел, когда ты его просить стала. Подумал – откажет, хотя я-то и не против совсем… С одной стороны, оно и хорошо – теперь тебя никто задеть не посмеет, мужи поостерегутся даже покоситься не так в твою сторону – под его-то защитой, а то сама понимаешь – ты вдова молодая да пригожая, мало ли… Но… ведь он же бобыль. И женат не был никогда.
Не женат? От такого открытия Арина откровенно обрадовалась