– Люди подходят. Если он говорит правду, я не могу оставить тебя!
Каликста по-прежнему пристально смотрела на О’Мэлли.
– Зря ты мне перечишь, София…
– Мне очень жаль. Но я никуда не пойду.
Сабля Каликсты метнулась вперед. Рубашка О’Мэлли повисла двумя лоскутами. Винсент за стойкой вскрикнул и спрятался и больше не показывался. О’Мэлли сделал выпад, его сабля зло свистнула в воздухе. Ближайший столик со звоном и треском обрушился на пол. Каликста подбросила саблю, всадив ее в потолок, и бросилась вперед, ударив О’Мэлли плечом в живот. Это застало его врасплох. Так и не выпустив саблю, он рухнул навзничь и барахтался, пытаясь подняться, но Каликста уже выхватила из поясных ножен короткий кинжал.
– Сожалею, Финн, – сказала она.
Лезвие скользнуло по сухожилиям над пятками О’Мэлли, по одной ноге и другой. Он ахнул от боли.
– Заживет, – вставая, проговорила Каликста. – Пару недель ходить не сможешь, и все.
Она тряхнула головой, глядя на него сверху вниз.
– Жалко мне, что ты склонен верить каждому дурацкому слуху. Я думала, ты лучше знаешь меня.
Выдернула саблю, застрявшую в потолке, убрала в ножны и взяла Софию за руку:
– Идем, радость ты моя непослушная…
Толпа на улице существенно разрослась. При виде Каликсты, стремительно вышедшей из магазина, люди раздались в стороны.
– В карету, – коротко приказала Софии пиратка. Потом велела кучеру: – Езжай! Завернем за угол, скажу адрес. Убедись, что за нами нет хвоста, и я заплачу вдвойне!
3
Маска
2 августа 1892 года, 17 часов 00 минут
Индейские территории происходят из той же эпохи, что и весь Новый Запад. Имеется в виду, что Великое Разделение не проложило между ними границы. Тем не менее политический рубеж место имеет. Он также является и границей исследованного; историки Нового Запада знакомы с народами Территорий далеко не так подробно, как следовало бы. Нам известны лишь два последних столетия их истории, поскольку мы были частью ее. Но что мы знаем о более отдаленном прошлом? О происхождении этих племен? Очень немногое…
В той части Пенсильвании, где стоял отряд Тео, дорог почти не было, только заросшие оленьи тропы да колючее мелколесье без конца и без края. Тео и другие члены рабочей команды получили задание превратить эти малозаметные тропы в широкие, надежные дороги, по которым могли бы беспрепятственно перемещаться войска.
Тогда-то и началась бесконечная сырость. Повисли желтоватые облака, воздух сделался тяжелым, малейшее движение превращалось в тяжкий труд. Зато благоденствовала растительность. До такой степени, что сорняки, срезанные накануне, вырастали заново назавтра. Работа была совершенно изматывающая, и сознание цели, которой должны послужить дороги, ничуть не способствовало энтузиазму. Люди расчищали путь армии Нового Запада: та маршировала на запад, чтобы прижать мятежные Территории к ногтю.
Редкие