Если бы картошины Вовану бросила Ленка, он бы, наверное, их сожрал – да тут же и помер бы. По этой Ленке Вован сох не так, как по предыдущей, Денисовой, из первого отряда, но все равно сожрал бы, поскольку пацан пылкий и ответственный. И помер бы. А так – просто дотянулся, постанывая, до пепельных картофелин, повертел их в руках, попытался жонглировать, выронил, махнул рукой, под строгим взглядом девчонок поднял, снова постанывая, аккуратненько уложил рядом с собой и повторил:
– Тушенки. Целая бочка.
Генка хмыкнул и спросил:
– А вот интересно, свиной?
– А какая разница? – удивился я.
Генка опять посмотрел на меня и сказал:
– Артурик.
– Геночка, – ответил я таким же тоном.
– Товарищи юные литейщики, – примерно так же окликнул нас Витальтолич, появляясь из темноты.
Марина Михайловна висела у него на плечах и хихикала, словно пьяная. Мне даже неудобно стало, зато Вован с Серым затыкали друг друга в бока, а девки зашептались, не отводя глаз от вожатых. Марина Михайловна, похоже, сообразила, что ведет себя не слишком педагогично, сползла с плеч Витальтолича, чинно встала рядышком с ним, подхватив под локоток, и деловито спросила:
– Народ, вы не мерзнете тут?
Девки, перебивая друг друга, умильными голосами заговорили, как им тут тепло, хорошо и интересно, а детишки из четвертого спят в палатках, мы проверяли, а посидите с нами, Марина Михална, а вы сюда, Витальтолич, и расскажите нам, а то нам скучно…
– Так скучно или интересно? – уточнил Витальтолич, не трогаясь с места.
Девчонки захихикали и тут же притихли. В неровный круг света тяжело вдвинулась Светлана Дмитриевна в совсем домашнем каком-то халатике, но спросила обычным завучевским тоном:
– Так, «Юный литейщик», почему не спим? Отбой давно.
Девчонки заканючили про еще немного, Светлана Дмитриевна кивнула, сказала: «Пять минут», внимательно посмотрела на вожатых – Марина Михайловна совсем отклеилась от Витальтолича и спрятала руки за спину, невинно и почти незаметно улыбаясь, – и повторила:
– Пять минут, молодые люди. Всем понятно?
Развернулась и пошла, не слушая нестройного, но горячего хора, певшего, как сильно нам понятно и какие мы будем дисциплинированные через пять минут.
Вожатые дождались, пока она скроется в палатке, переглянулись, Витальтолич сильно нахмурился и сказал нам:
– Пять минут. Через пять минут чтобы