– Спасибо, прекрасно.
– Не слишком тяжелое похмелье? – Он вытянул под столом длинные ноги и развалился на стуле.
Стараясь не обращать внимания на его широкую грудь, обтянутую футболкой, Мадди ответила:
– Ничего страшного. Меня излечат еда и кофе. – Она сделала второй глоток и снова улыбнулась.
– Да-да, мы об этом позаботимся, – заявила Грейси, вытаскивая из коробки золотистое пирожное, искрившееся сахарной пудрой. – Это шведский флоп, но я добавила в крем малину.
У Мадди перехватило горло, и ей пришлось смаргивать внезапные слезы. Сжав зубы, она смотрела на слоеное пирожное, наполненное розовым кремом.
Тринадцать лет Мадди не ела шведских флопов. А прежде это было традицией воскресного утра, которая закончилась, когда умер ее отец. Она помнила каждую деталь их последнего воскресенья вместе. Помнила голос папы, разносившийся по дому. Тогда вся семья, как обычно собралась вокруг стола. Рядом с ней сидели ее братья, счастливые и беззаботные. А напротив сидела мама, певшая «Вожак стаи» вместе с радиостанцией, передававшей старые песни. То была абсолютно другая жизнь, совсем не такая, как сейчас.
– Мадди, что с тобой? – Голос Митча, полный тревоги, вернул ее к настоящему. – С тобой все в порядке?
Неожиданное воспоминание пробудило скорбь. И чувство вины. Мадди еще крепче сжала чашку и отвела глаза от пирожного. Ей требовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки, а потом все будет хорошо.
– Да, в полном, – кивнула она. – Где ванная?
В ответ – молчание.
Мадди поджала губы и уставилась в свою чашку. Только бы Митч не стал ее допрашивать… Непролитые слезы кололи уголки глаз. Ей требовалась всего лишь одна минута одиночества. Всего одна.
– По коридору направо, – произнес наконец Митч.
Мадди кивнула, отодвинула стул и вышла.
Митч посмотрел ей вслед. «Какого черта? – думал он. – Что с ней случилось?» Эта девушка оставалась для него такой же тайной, как и прошедшей ночью.
Он провел ладонью по волосам и нахмурился, взглянув на Грейси. Та пожала плечами и пробормотала:
– Что на нее нашло?
– Понятия не имею, – буркнул Митч, глядя на пирожное. Почему-то Мадди смотрела на это пирожное так… словно увидела призрак.
– Знаешь, она мне нравится, – неожиданно сказала Грейси и, тряхнув светлыми локонами, спросила: – Как ты собираешься ее удержать?
– Она живет в Чикаго. И я ее не удерживаю. – Он просто на время оставил ее у себя. Пока она не решит, что готова вернуться домой.
Грейси с улыбкой проговорила:
– Я имела в виду другое. Как ты собираешься удерживать ее хотя бы сейчас?
Митч ненадолго задумался.
– Не уверен, что у нее есть сейчас другой выход. Похоже, ей придется остаться здесь на время.
– Только не говори, что ставишь на это. – Грейси подняла глаза к потолку, как бы давая понять, что изумлена такой глупостью. – Поверь,